Я пришел к вам. В смысле, уже.
Пятница, 06 августа 2010
02:11
у Анн-Б очень хотел выиграть, чтобы реабилитироваться перед соплеменниками за проигрыш кита. Однако по условиям тотализатора он имел право «трогать» только свои «фигуры», иными словами он не имел право сам что-либо сотворить с японцами. Поэтому он сосредоточил все свои усилия на поднятии боеспособности «Морского Дракона». Экипаж субмарины неожиданно для себя испытал острый приступ энтузиазма. Процесс охоты на японский катер превратился для всех в некое сафари. Люди сонастроились друг с другом, позабыли распри и теперь работали как точный часовой механизм, изготовленный где-нибудь в Швейцарии. О. Харра был поглощён охотой более всех, так как в отличии от экипажа имел возможность видеть японцев в перископ. Описав дугу, катер уходил от субмарины, однако этот маневр делал его уязвимым для кормовых торпедных аппаратов американцев. На этот раз О. Харра решил действовать наверняка. Он выпустил обе кормовых торпеды, рассчитав их траектории так что, уклонившись от одной, японцы неминуемо попадали под удар другой.
02:08
у Анн-А между тем играл за жёлтых. Тщательно проанализировав ситуацию, он выяснил, что при двух заклиненных заклинаем Кори станковых пулемётах главным оружием японцев является таран. Однако неосмотрительное поведение шкипера Като никак не рассматривавшего своё судно в качестве ударного оружия, лишило японцев шанса на быструю победу. Кроме того, первое проклятие старухи Кори тоже никуда не делось и тянуло японцев на дно. Зная свои силы, Ту Анн-А не стал даже пытаться снять с японцев проклятия старой Кори, так как она в этом деле была отнюдь не дилетантом, а признанным профессионалом, имеющим Дар к наведению проклятий. Поэтому главные усилия Ту Анн-А сосредоточил на том, чтобы дать японцам уйти. Выпущенная братом торпеда его не очень волновала, так как у катера было преимущество в маневренности и скорости. На этот раз вахтенный офицер японского катера смотрел в оба глаза. Солдаты высыпали на палубу и тоже всматривались в волны. Первым увидел торпеду ефрейтор Нагуми.
— Торпеда, — заорал он так, что даже Островитяне подпрыгнули.
— Слышим, слышим, — сказала Мама Яра, сидя на своем месте в бельэтаже, — чего орать-то так?
Капитан-лейтенант Като действовал как на учениях. Заложив крутой вираж, он вывел катер из-под удара торпеды, отправив её в дальнейшее бесцельное и бесконечное плаванье. Теперь у О. Харры оставалось три торпеды, из них две уже были заряжены в кормовые торпедные аппараты.
02:05
так, катер уходил от О. Харры влево по большой дуге.
— С нами Бог, — сказал громко О. Харра и начал разворачивать лодку для второго выстрела.
Ту Анн-Б, игравший американцами, начал играть линиями вероятностей, стараясь создать для американцев большую удачу. Однако на пути у него встали бракоделы с завода Дженерал Дайнамик, изготовившие крыльчатку турбины торпеды Марк-3 с большой погрешностью. Вследствие чего вероятность её поломки не просто присутствовала, а прямо-таки зашкаливала.
— Как же эти бедолаги воюют? — изумился Ту Анн-Б и начал углубляться в историю торпеды. Первым результатом его вмешательства в историю стала замена главного инженера компании Дженерал Дайнамик, произошедшая за полгода до выхода «Морского Дракона» в море. Вторым событием в цепочке была гибель Однорукого Билли. Этот токарь получил своё прозвище вовсе не из-за увечья, которого у него к слову сказать никогда и не было, а из-за выпускаемого им рекордного количества бракованных изделий. Благодаря вмешательству Ту Анна-Б в историю торпеды Марк-3 Однорукий Билли однозначно выпадал из истории. Поэтому за одну ночь до того, как криво выточить крыльчатку для торпед, составлявших боезапас «Морского Дракона», он пришёл на свидание к Мэри, по расчетам которой Том Морган, её муж, сержант военной полиции, всю ночь должен был провести в патруле. Так оно и было в первой версии реальности. Однако вмешательство Ту Анна-Б привело к тому, что Том ненадолго отлучился. Застав сладкую парочку спящими, он по-быстрому придушил обоих и, инсценировав ограбление, вернулся в патруль. Никто не заметил его отлучки, так как вместо прочёсывания улиц полицейские заехали подкрепиться в бар «Морская лисица». Там как раз вышел инцидент с торговыми моряками, задравшимися с экипажем корвета «Энджел оф Дез», быстро перешедший во всеобщую потасовку. В итоге отсутствия Тома никто не заметил. Поэтому на суде у него было железное алиби, и дело о двойном убийстве Однорукого Билли и его подружки спокойно ушло в архив. Улучшив качество торпеды, заряженной в носовой торпедный аппарат «Морского Дракона», а заодно втрое увеличив боеспособность американского военного флота, что в последствии сказалось на всём ходе военных действий, Ту Анн-Б взялся за капитана третьего ранга О. Харру. Убрав с капитана «Морского Дракона» пару лёгких Сглазов, полученных в ссорах с женой и баталиях с её мамашей, мальчишка увеличил его везение процентов на десять. Итак, лодка была развёрнута носом к противнику, торпеда Марк-3 максимально улучшена, а состояние капитана О. Харры позволяло участвовать в конкурсе на призовую стрельбу. Почувствовав, что его звёздный час настал, О. Харра выпустил вторую торпеду.
01:58
ретья сила, участвующая уже в будущем морском сражении, расположилась на самой возвышенной точке острова, имевшей странное для бассейна Тихого Океана название «Горб верблюда». Сила эта была явно нечистая, так как братья Ту Анн по дороге к вершине изрядно вымазались в торфяном болоте, окружавшем скалистый пик со всех сторон. Остальные островитяне выглядели не лучше, так как Закон запрещал любые полёты над Островом. Ставки на этот раз принимал Батюшка Гоблинус. Это странное имя и ещё некоторые пожитки достались матёрому людоеду от упомянутого выше английского миссионера. Наиболее разумные островитяне ставили на подводный корабль, перископ которого изредка блестел на солнце и был хорошо виден засевшим на вершине Островитянам. Однако некоторые рискованные головы считали, что скорость и маневренность японского катера тоже немалое преимущество и ставили на японцев. Наиболее разумная часть Островитян в лице шамана У Шана сделала ставки на обе стороны, в расчёте на то, что одна из сторон всяко одолеет. Когда ставки были сделаны всеми полноправными членами племени, допущенными к тотализатору, шаман, являвшийся в отсутствии помершего в прошлом году Вождя, главным начальником, благосклонно кивнул Ту Анну-Б: начинайте, что ли. Братья, давно уже ожидавшие разрешения, рьяно взялись за дело. Как обычно братья играли за разные противоборствующие стороны, что делало разнообразные зрелища, которыми периодически баловали себя островитяне ещё более зрелищными и разнообразными. На этот раз «белыми», то есть американцами, играл Ту Анн-Б и его ход был первым. В команде «Морского змея» было как минимум четверо чёрных, но это всё равно не меняло дела. Ту Анн-Б играл «белыми», так как после недавней битвы Кита с Кальмаром, в которой победил-таки Кальмар, за которого играл Ту Анн-А, кит считался «чёрным». Итак, американцы начали первыми. Лодка на самом малом ходу развернулась и выпустила длинную тяжёлую торпеду. Торпеда рванулась к японскому катеру, пустила пузыри и начала тонуть, погружаясь в не очень глубокие воды, окружавшие Атолл. О. Харра долго смотрел в перископ, переводя взгляд на секундомер, и наконец понял, что торпеда его подвела. Второй ход был за «жёлтыми». Однако японский шкипер ничего не знал о выпущенной и благополучно затонувшей американской торпеде. Также и наличие неподалеку перископа пока что было для него тайной. Однако Ту Анн-А уже взялся за дело. Неизвестно почему японский штурман из всех направлений выбрал именно то, которое проходило прямо через американскую субмарину. И катер лёг на курс.
— Срочное погружение, — скомандовал О. Харра, но взглянув на данные эхолота, понял, что это не поможет. — Полный назад, — заорал он в переговорник.
Лодка рванулась назад от наезжающего на неё катера. И тут наконец вахтенный офицер на японском катере прозрел.
— Прямо по курсу перископ, — заорал он так, что слышно было и на острове.
— Стоп машины, — спокойным голосом приказал капитан-лейтенант Като. — Право руля. О. Харра увидев, что японский катер отворачивает в сторону, первый раз в жизни перекрестился.
01:50
таруха Кори придумывала очередной рецепт ядовитого студня Нюх-Нюх, когда японская пуля, выпущенная из станкового пулемета, срезав ветку дерева Тхаронг воткнулась ей в ягодицу. Кори тут же, не сходя с этого места, прокляла японцев, пожелав им утонуть в океане, из которого они приплыли, чтобы её бедную невинную и вполне молодую ещё женщину смертельно ранить. Односельчане в лице Мамы Яры и Батюшки Гоблинуса, хмыкнув, спросили, не является ли возраст в сто тридцать лет несколько перезрелым для молодой женщины и насколько смертельна рана от японского снаряда, застрявшего в подкожном жиру ягодицы молодухи Кори. Пулю Мама Яра правда удалила, но вовсе не из любви к соседке, а потому что эта блестящая металлическая цацка понравилась ей самой. Тут Старая Кири поняла, что Мама Яра нацелилась выкрасть её собственную красивую японскую пулю. Далее разразилось сражение, которого, к сожалению, не видел лейтенант Охиро. Если бы он видел, с какой яростью две пожилые островитянки бьются из-за пули, он просто раскидал бы патроны на острове, что возможно привело бы Племя к скорейшему концу. Однако к счастью он был в плену своих представлений, и патроны имели для него только одну ценность, как средство уничтожения врага. Мама Яра была не то что бы сильно моложе старухи Кори, но дар её имел свойство преодоления любого сопротивления. К счастью, на острове не было быков или носорогов, которые смогли бы почти на равных сшибиться с Мамой Ярой в бою. Надо прямо сказать, что большинство отважных морских разбойников прошлого – викингов, умерли бы от зависти, увидь они Маму Яру в минуту боевого неистовства. Лишившись во всех смыслах японской пули, старуха Кори, как ни странно, во второй раз прокляла японцев, на этот раз, видимо, за излишнюю жадность, так как в принципе могли же они все пули, бесполезно рассеянные по острову, направить к жилищу Кори.
– Чтобы ваши палки железные поскрючивало, — злобно прошипела Кори, и пулемёт лейтенанта Охиро в ту же минуту заклинило. Между тем задерживаться на острове японцы не собирались. Капитан-лейтенант Като, командовавший катером, выдал все распоряжения, и команда, маявшаяся бездельем с начала высадки десанта теперь работала чётко и слаженно. Подняв якорь и приведя десантные аппарели в крейсерское положение, катер под развевающимся солнечным флагом пошёл к узкому горлышку выхода из внутренней лагуны Атолла. В это время в восьмистах метрах от этого горлышка капитан третьего ранга О. Харра приник к перископу вверенной ему американской подводной лодки «Морской Дракон». Команда стояла по боевому расписанию, и оба передних торпедных аппарата были заряжены для решающего выстрела. Однако в предстоящем морском сражении участвовала ещё и третья сила, неведомая даже притаившимся в глубине американцам.
01:43
ейтенант Утамаро поймал сержанта Окато за рукав рубашки и потащил в сторону. Сержант всё ещё смотрел на обломок меча, зажатый в правой руке.
— Мой благородный друг, — сказал лейтенант, пытаясь звуком голоса вывести сержанта из ступора. — Вы верный подданный императора и достойный наследник традиций рода Ни Коми. Сержант посмотрел на Утамаро пустыми глазами. — Мы находимся среди врагов на неизвестном острове, населённом злыми духами из старинных легенд. В такой ситуации идущий тропой чести должен прежде всего думать о долге перед императором.
— Я не сделаю харакири, — пообещал Окато, — по крайней мере до возвращения в Японию.
— Мы с лейтенантом Охиро готовы засвидетельствовать вашу честь перед старейшинами рода Ни Коми, — сказал Утамаро.
У-Шан тем временем поднял с земли обломок меча и потянул за клинок оставшуюся в руке сержанта часть.
– Дам козу, — пообещал он.
Сержант с отвращением бросил клинок на землю и извлёк из кобуры пистолет. Он не верил, что пуля убьёт духа и прицелился шаману в глаз. Шаман же в этот ответственный момент внезапно наклонился за обломком меча и пуля, выпущенная из произведённого в союзной Германии парабеллума, разнесла голову рядового Сукуру, стоявшего позади шамана. Шаман быстро посмотрел на упавшего солдата.
— Эх, ему бы сперва откормиться как следует. Разве это еда, так просто, на один зуб. Впавший от своей оплошности в состояние боевого неистовства, сержант расстрелял всю обойму в шамана. У-Шан же, совершенно не прячась от выстрелов как-то бестолково топтался на месте, каждый раз уходя в последний момент с оси выстрела. Солдаты и оба лейтенанта залегли, закрыв головы руками. Поняв, что шаман не является нормальной мишенью, сержант последнюю в обойме пулю постарался всадить в Ту Анна-А. Эффект был странный. Полыхнуло синим, и срикошетившая пуля просвистела у левого уха сержанта. Поняв, что патроны у Окато закончились, Утамаро вскочил и приказал солдатам немедленно возвращаться на корабль. Схватив убитого рядового Сукуру, Окато последовал за остальными.
— Ну, ты и жадина, — сказал ему вслед У-Шан. — Зачем тебе этот дохляк? Я бы тебе за него козу дал.
Добравшись до катера, флегматично настроенный лейтенант Охиро прежде всего поднялся на вышку с укреплённым там станковым пулемётом. Минуты три он палил по острову, мечтая убить хоть кого-то из островитян. Его жертвами стали два какаду, одна коза и зазевавшаяся старуха Кори, чей дар накладывать проклятия проявился в полную силу.
01:37
уда делся капитан Осака? — спросил у близнецов сержант Окато.
— Это который меня ударил? — спросил Ту Анн-А, потирая то место, где у Ту Анна-Б был синяк.
— Он его ударил, — сказал Окато и указал на Ту Анна-Б.
— Не знаем, — хором ответили близнецы и оба как-то нехорошо облизнулись.
— Кто пропал? — вступил в разговор прибывший на место инцидента шаман У-Шан. Не удивляясь его японскому, лейтенант Утамаро пояснил:
— У нас пропал капитан Осака. Если не найдем, перебьем все племя.
Он провел ребром ладони по горлу.
— Так не пойдет, — сразу не согласился У-Шан, сообразивший уже, что капитан вряд ли найдется. — За одного плохо откормленного нипонца, сразу столько народу, это нечестно. Можем дать три козы, — предложил он. — Ну, или двух женщин.
Жёлтое лицо лейтенанта Охиро стало серым.
— Капитана отдайте, — зарычал он.
— Рад бы, — очень спокойно ответил шаман, — да Выбигол три года как помер.
— Кто помер? — спросил Осака, уразумевший что У-Шан представляет местную власть.
— Да дед у нас был, — пояснил У-Шан, — Выбиголом звали. Вот он мёртвых воскрешать умел. Правда обглоданных не воскрешал.
— Кого обглоданных? — с тоской спросил Утамаро.
— Съели, думаю, вашего капитана, – с тоской сказал У-Шан. – Коз возьмёте?
— Каких коз? — холодно спросил сержант Окато, медленно извлекая из ножен меч. Лицо его стало похоже на Дзенскую маску, глаза остановились. Лейтенанты отодвинулись от шамана, чтобы не запачкаться кровью.
— Хорошие козы, толстые, откормленные, — шаман причмокнул языком.
В этот момент меч сержанта, описав дугу с каким-то чавкающим звуком прошел через шею шамана и не встретив особого сопротивления едва не вылетел из рук Окато. Шаман с интересом посмотрел на самурая и взялся рукой за клинок, что уже вообще шло в разрез со всякими правилами.
— Острая штуковина, — сказал шаман, продолжая трогать рукой клинок. — Давай поменяемся. Я тебе за него три козы дам и ещё зонтик. Хороший зонтик от дождя.
— Убери руку с клинка, — глухо сказал Окато, пытаясь выдернуть меч из цепких пальцев шамана. – Ты злой дух Наперапон? — спросил сержант, когда шаман наконец отпустил клинок из ладони.
— Я злой? — возмутился шаман. — Да ты старуху Кори не видел. А она ещё цветочек в сравнении с Мамой Ярой.
Освободив меч, сержант, не меняя позы нанёс мгновенный удар «полет ласточки», рассчитывая видимо разрубить пополам Ту Анна-А. Однако парень в это время был увлечён спором с братом, который доказывал, что он-то точно никакого капитана не то что не ел, но и в глаза не видел. И вообще три дня у него ничего во рту не было. На этом брат его тут же подловил, напомнив кто именно съел большую часть нипонского шоколада. В этот момент Ту Анна-А и достал удар «полет ласточки», проведённый сержантом из классической позиции Но Кири. Однако увлечённый спором близнец меча не заметил. Раздался звон, лёгкий хруст, и фамильный клинок рода Ни Коми переломился пополам.
— Я ни причём, — сразу обозначил свою позицию Ту Анн-А, — это он, — указывая на брата, заявил мальчишка. — Отвлёк меня, он и виноват.
— Ты дурак что ли? — спросил У-Шан у сержанта. — Я тебе три козы за него давал. А теперь кому он нужен? Больше одной козы за оба куска не проси.
Вторник, 20 июля 2010
17:15
Продолжение рассказа Шрека. История капитана О. Харра
одводный корабль же, тем временем освободившийся от внимания братьев Ту-Ан, устремился к поверхности. Все резервы кислорода и возможности регенерации были исчерпаны и капитан О. Харра, исчерпавший все способы борьбы за живучесть вверенного ему подводного корабля с романтическим названием «Морской Дракон», как раз обдумывал очередной возможный способ самоубийства, но от нехватки кислорода никак не мог сосредоточиться и решить, что надо делать раньше: застрелиться или взорвать корабль. Он перебрал в уме уже пять возможных комбинаций, когда толчок сотряс весь корпус субмарины. Продутые три дня назад цистерны наконец сработали, и вспомнивший вдруг о законе Архимеда «Морской Дракон» пробкой от шампанского устремился к поверхности. Умерший было экипаж вдруг ожил и бросился к задраенному люку рубки. На минуту О. Харра подумал, что ополоумевшие матросы сорвут крышку люка, не дождавшись полного всплытия и попросту затопят корабль. Однако струя свежего воздуха, быстро распространившаяся по кораблю, показала, что всё идёт нормально. Вдохнув кислороду, О. Харра наконец понял, что стреляться надо, конечно же, с начала, а после взрыва корабля стреляться уже бесполезно. Так что вошедший первый помощник Том Круз застал его деловито заряжающим револьвер.
— Вы уже знаете? — спросил помощник.
— Не мешай, — махнул ему рукой О. Харра. — Видишь, я занят, — сказал он, задвигая на место барабан, забитый новыми блестящими патрончиками. Но тут свежая струя воздуха окончательно привела его в сознание. – Знаю о чём? — спросил капитан, убирая револьвер в карман брюк.
— О японцах, сэр, — штурман указал наверх.
«Ну вот, – подумал О. Харра, – надо было всё-таки сначала взорвать корабль». Но углекислый газ окончательно покинул его организм, и насыщенная кислородом кровь убрала из головы последние следы тумана.
– А что японцы? — спросил он, вспомнив, что не поставил револьвер на предохранитель.
Первый помощник с пониманием посмотрел на шарящую в штанах руку капитана.
— Японский десантный бот в бухте острова. Расстояние до нас около полутора километров.
— Нас не засекли? — спросил капитан, вытаскивая из брюк злосчастный револьвер.
— Видимо, нет, — сказал Том, вытянувшись перед капитаном и разглядывая направленный ему в живот револьвер.
— Окей, — сказал О. Харра, поставив револьвер на предохранитель и положив его на стол. — Срочно уйти под Шноркель. Заполнить все емкости воздухом. Экипажу тридцать минут, чтобы прийти в себя.
16:27
а ты прямо литератор, — сказал хозяину трактира Железный Дровосек и попробовал пальцем остроту своего топора. — Я думаю, что все тобой рассказанное — истинное вранье.
— Естественно, — добродушно пожал плечами Шрек. — Я то же самое сказал Ву Сону, когда он пересказывал мне эту историю. Кстати, он обиделся, долго дулся, а потом подарил мне этот нипонский меч, — сказал Шрек выдёргивая из-за спины острую полоску блестящего металла.
— Катана, — сказал пригнувшийся к столу Мудрый Страшила, когда, описав круг над головой Дровосека, блестящий меч исчез где-то за спиной Шрека.
— А, надо же как интересно, — быстро убирая топор, сказал Дровосек. — А нельзя ли послушать дальше?
— Я вот думаю, — сказал я, — а где все эти достойные островитяне изучали искусство Магии?
— Ели друг друга, ели, — высказал предположение Отважный Лев, облизываясь, — да и научились.
Годзилла же с интересом посмотрел на Льва и подошёл ближе к беседующим. Последняя мысль, казалось, вызвала у него некие идеи, которыми он, впрочем, не стал делиться со спутниками.
Четверг, 31 декабря 2009
10:30
Рассказ Шрека, хозяина харчевни «Королевский Павлин», часть 4
у Анн-А не отстал от брата в поедании шоколада. Кроме того, он сообщил разведчикам много ценных сведений: перечислил туземные названия всех географических точек острова. Единственное, в чём показания близнецов никак не сходились, это в определении численности Племени. Если Ту Анн-А определял численность туземцев в тысячу человек, то его брат завышал эту цифру примерно в 5 раз. Кроме того, братья никак не могли объяснить разведчикам откуда они знают японский. Ту Анн-А утверждал, что этот язык был известен Племени всегда, а его брат, напротив, утверждал, что это сами разведчики позаимствовали язык Племени. Меж тем разведчики прибыли вместе с пленными на указанную высоту 30. Капитан ужасно обрадовался, узнав, что есть переводчики, которые помогут ему договориться с аборигенами. Двое же юных вымогателей небезосновательно решили, что у большего начальника должен быть и больший запас шоколада. Однако, капитан имел свою точку зрения на расходование НЗ и обращение с военнопленными. Решив, что мальчишки просто издеваются, он для начала врезал Ту Анну-Б здоровенную затрещину. Что он это сделал зря, капитан понял, открыв глаза. Он лежал в непонятном месте прямо на земле и совершенно один. Возможно, это даже был тот же самый остров, но вот только оставалась весьма сомнительной временная координата. Капитан встал и ему очень захотелось лечь обратно и вновь закрыть глаза. Прямо перед ним стоял здоровенный ящер с массивными задними ногами и рудиментарными передними. Ящер опирался на массивный хвост. Рядом стоял второй и показывал здоровенные зубы.
«Бить маленьких нехорошо», —сказал по-японски первый ящер. Это было последнее, что услышал капитан прежде, чем потерять сознание.
Вторник, 29 декабря 2009
21:45
Рассказ Шрека, хозяина харчевни «Королевский Павлин», часть 3
апитан Осака собрал своих офицеров на инструктаж. Лейтенанты Охиро и Утамаро выражали собой полную готовность выполнить любые распоряжения начальства.
— Высаживаемся на остров, двумя группами, — капитан показал на карте две точки. — Группа Оми, — капитан ткнул пальцем в грудь лейтенанта Охиро. — Группа Юкко, — он дотронулся до пуговицы на мундире лейтенанта Утамаро. — Прочёсываем остров и встречаемся на высоте 30. Разведгруппа под командованием сержанта Окато действует самостоятельно в режиме свободного поиска и соединяется с нами на высоте 30.
Тем временем десантный катер подошёл к Атоллу. Аппарели откинулись и высадка десанта началась. Высадив группу Оми катер пошёл к следующей точке.
Первой вступила в контакт с аборигенами разведгруппа сержанта Окато. Пойманные и допрошенные близнецы Ту Анн съели по упаковке шоколада и дали исчерпывающие показания.
— Можно ещё? — на чистом японском языке попросил Ту Анн-Б.
21:24
Рассказ Шрека, хозяина харчевни «Королевский Павлин», часть 2
о Инг, чей Дар был в совершении Расчетов, уже прибыл на сборное место и теперь препирался с Шаманом.
— Ну нету на этом Острове Сов, — доказывал дотошный Хо Инг. — Здесь есть Туканы, Колибри и Какаду, а Сов нет и никогда не было.
— Прикажешь мне кричать криком Колибри? — желчно спросил У Шан, Шаман Племени.
Люди Племени тем временем приходили на сборное место.
— Сюда плывет железный корабль, — громко крикнул Ву Сон.
— Они называют себя Нипонцы, — присоединил голос Ив Санг. — У них железные палки похожие на «настоящее оружие» и они воюют.
— Мясо кончилось? — с пониманием спросил У Шан.
— Да нет, они не поэтому воюют, — ответил «Слухач» Ив Санг. — Им места не хватает.
— Места? — удивился Шаман. — Вон сколько пустых островов. Живи где хочешь.
— Вот они к нам и плывут, — сказал Ив Санг.
— К нам-то зачем? — спросил Хо Инг.
— Послушайте меня, Нехристи! — крикнул громко Шаман. «Нехристями» называл обитателей Острова съеденный недавно английский миссионер. Воспоминания о нём у всего Племени были самые приятные, поэтому странное обращение принималось народом весьма хорошо. — Хотел бы узнать, Нехристи, кто из вас утопил Подводный Корабль?
— Это не мы, — хором сказали близнецы Ту Анн, чей Дар был по молодости весьма странного свойства.
— Ах не вы? — грозно спросил Шаман. — А чего этот корабль утоп?
— А он и не утоп вовсе, — сказал Ту Анн-Б.
— Он погрузился, — поддержал брата Ту Анн-А.
— А чего же он третьи сутки не всплывает? — спросил Шаман.
— А не знаю, — хором ответили близнецы.
— Вот что, Нехристи, — обратился к Племени Шаман, — если кто тронет хоть одного Ниппонца — съем на месте.
И шаман потряс связкой черепов, которые постоянно носил на поясе.
21:13
Рассказ Шрека, хозяина харчевни «Королевский Павлин»
расскажу вам про Остров в Океане. Вообще это был Атолл, но племя людоедов, обитавшее там, не знало, что это именно Атолл. Кроме того, не зная других пищевых цепочек, они не считали себя именно людоедами. Они называли себя Люди, остров — Остров, а свой народ — Племя.
... Ву Сон лежал на песчаном пляже и смотрел в небо. Рядом его приятель Ив Санг сидел, скрестив ноги, и бормотал новое противомоскитное заклинание, составленное им не больше часа назад. Ву Сон был занят важным делом, поэтому он не стал пробовать заклинание Ив Санга, а просто обмахивался пальмовым листом. Занят же он был следующим: сознание его внедрилось в большого белого альбатроса. Птица парила высоко в небе, наблюдая за большой железной лодкой, плывущей к Острову.
— Их много и у них железное оружие, напоминающее «настоящее оружие», — сказал Ву Сон. В лодке сидели желтокожие люди в одинаковой зелёной одежде. — Они с кем-то воюют, — сказал приятелю Ву Сон.
Ив Санг, оставив в покое москитов, сосредоточился на людях, плывущих в лодке. Если Дар Ву Сона делал его искусным «Наездником», способным подчинять себе сознания разных живых существ, то Дар Ива Санга состоял в слушании чужих мыслей. Ив Санг не был самым искусным «Слухачём» на Острове, также как Ву Сон не был выдающимся «Наездником». Просто сейчас была их очередь. Внезапно над Островом раскатился ухающий крик Полярной Совы. Оба дежурных встали и отряхиваясь от песка пошли в Деревню. Треск кустов показывал, что и остальные соплеменники спешат к сборному месту, подчиняясь зову Шамана.
12:47
ледующий привал устроили в придорожной харчевне. Харчевня с непретенциозным названием «Королевский Павлин» издалека была похожа на Замок Людоеда. Вблизи тоже. Хозяин харчевни был просто вылитый людоед. Звали его почему-то Шрек. Имя было какое-то странное, а людоед вполне обычный.
— Дорогие гости, — сказал людоед, оценивающе глядя на компанию. — Шрек, — представился он.
— Писец — представился Писец.
— Лёва — представился Светский Лев.
— Страшилка — представился Страшила.
— Железняк — представился Дровосек.
— Писец пришёл, — вздохнул Шрек. Дилемма «Завтрак или Клиент» явно решилась в сторону «Клиент». – Ну, кого есть будем? — спросил хозяин, усаживая путников за большой стол.
— Ну, какую-нибудь Дичь, — щёлкнув пальцами, попросил Лев.
— И Травку, — попросил Страшила.
— Фрукты, — сказал Писец.
— И Масло какое-нибудь, — попроси Дровосек.
— Вам? — спросил его Шрек.
— Ему, — ответил Дровосек, указывая на топор.
Когда стол был уставлен яствами, хозяин подсел к компании.
— Чья очередь рассказывать историю? — спросил Дровосек, жирно намазывая масло на свой топор.
— Эх, не хватает нам в компании женщины, — сказал Лев с надеждой глядя на Писца. — Наколдуй нам прелестную девушку. С длинными волосами и фиолетовыми глазами.
Лев аж замурлыкал.
— Да, баба нужна, — сказал Дровосек. — Груня, какая-нибудь, а ещё лучше Фёкла.
— Элли, пусть это будет девушка Элли, откуда-нибудь из Канзаса, — попросил романтично настроенный Страшила.
— Ага, — сказал Шрек. — Она вам устроит. ПМС до, ПМС после и две недели приключений во время.
— ПМС? — спросил изумленно Лев.
— П р е д м е н с т р у а л ь н ы й с и н д р о м — отчётливо выговорил Шрек.
— А второе ПМС? — спросил дотошный Страшила.
— П о с л е м е н с т р у а л ь н ы й с и н д р о м — также чётко проговорил Шрек.
— А вот эти вот две недели приключений? — облизываясь спросил Лев.
— А это когда она лежит в лежку с грелкой на животе и горстями жрёт таблетки, — пообещал Шрек.
— Неужели всё так запущено? — спросил с удивлением Страшила.
— Это хороший вариант, — обрадовал компанию людоед.
— Ну, если это хороший вариант, то что тогда плохой? — спросил с удивлением Писец.
— А это, — сказал страшным голосом Шрек, когда их всё нету и нету, вы не знаете беременность это или инфекция, и у вас есть широкий выбор возможностей...
— И всё-таки в наших приключениях не хватает любви, – сказал Страшила.
— То есть, ты за плохой вариант? — спросил Дровосек.
— Позвольте, я расскажу вам одну историю, — попросил Шрек.
— О любви? — спросил Лев.
— О людоедах, — сказал Шрек. — Но и о любви тоже. Я расскажу вам о племени людоедов, счастливо проживавших на атолле в Тихом Океане.
— А Магия будет? — спросил Писец.
— Даже через край, — пообещал Шрек.
Понедельник, 28 декабря 2009
19:16
акие-то странные вещи происходят в канун Нового Года, — сказал Писец. — Просто Кудеса какие то.
— Дурацкие Кудеса, - сказал умный Страшила, — и Кудесник тот идиот.
— А мне эта история понравилась, — сказал Железный Дровосек.
— Это чем же она тебе понравилась? — удивился Светский Лев.
— А вот не хрен, — сказал Дровосек и опёрся на свой чудовищный топор. — Чёрные дыры, понимаешь, Тёмная Материя, Коллайдер этот дурацкий соорудили. Проще надо быть, к земле ближе. А рыбалку я и сам люблю. К тому же, вот бег трусцой ещё никому не повредил. Так что всё правильно. И с бабами тоже...
— С женщинами? — переспросил Писец.
— С дамами, — поправил его Светский Лев.
— А причём тут женщины? — спросил запутавшийся Страшила.
— А ты, Чучело, — сказал Дровосек, — я думаю вообще голубой.
— А я думаю, что надо бы мне к этому Пендюрину сходить, — сказал Писец.
— Да ты что? — сказал Железный Дровосек. — Ты представляешь, что с ним будет, когда к нему Писец придёт?
— Ожидаемый? — спросил Лев.
— Да ты на него посмотри, — с ненавистью сказал Дровосек. — Отъелся тут.
— Полный Писец, — сказал радостно Страшила.
— Так не ходить? — спросил Писец в раздумье.
— Не, не надо, — сказал Дровосек. — Рыболов, спортсмен, баб любит, нормально он без всякой физики проживёт.
16:44
ортвейн был такой же как всегда, — продолжил повествование о злоключениях бедного рыболова Железный Дровосек. — Нет тут дело в чём-то другом. Я думаю, что это дело имеет прямое отношение к физике, – заявил он к удивлению приятелей.
— В смысле Закона Всемирного Тяготения, — хохотнула Светка.
— Именно! — загорелся Альберт. — Я думаю, это происки враждебной нам научной школы.
— А вы, собственно, к какой научной школе принадлежите? — спросил вежливый Жорж.
— Я-то...
Пендюрин задумался.
— К школе «Жёлтых Драконов», — внезапно прошибло его озарение.
— И что, — удивился Жорж, — есть такая школа?
— Конечно, — ответил Альберт. — Я же вот есть.
Довод был убедительный.
— А каково отношение вашей школы к модели релятивистской Вселенной? — спросил эрудированный инженер Олег, вернувшийся недавно из безуспешной уфологической экспедиции.
— Мы её не признаём, — пренебрежительно ответил Пендюрин.
— А как же тогда быть? — робко спросил Олег.
— Ну, быть или не быть, — это для нас вообще не вопрос, — Альберта несло. — Вопрос с кем быть тоже не стоит, — срезал он сунувшуюся было Светку. — Нужен решающий эксперимент, — важно заявил он.
Всё время выздоровления Альберт готовился к решающему поединку с научными оппонентами. Сначала он пробовал заглядывать в учебники, но это, естественно, ничего не дало. Нужно гениальное озарение — понял он. Я же Альберт. Меня естественным образом озарит в нужную минуту. Важно правильно спланировать решающий эксперимент. Наша Школа «Желтых Драконов» себя покажет. Как прошёл решительный эксперимент осталось тайной. Троих добровольных ассистентов-рыболовов госпитализировали. Сам Альберт отделался синяками. Все участники эксперимента хранили гордое молчание кроме одной девушки, вывихнувшей ногу в ходе битвы идей.
– Антигравитация была от нас в пяти минутах, — говорила участница со слезами на глазах, но в пяти минутах падения, бега или медленной ходьбы — не уточняла. Знакомым Альберт сообщил, что озабочен судьбой Тёмной Материи во Вселенной, а также о своём волнении по поводу многочисленных Чёрных Дыр, явно дискредитирующих современную физику. Через месяц Пендюрин заявил знакомому декану физического факультета о разрыве отношений. Ошарашенный учёный пил валидол. Спустя ещё неделю в Академию Наук пришло открытое письмо Альберта Пендюрина, в котором он отказывался от звания физика, посылал академикам купленный диплом и прилагающийся к нему значок.
«Я, Альберт Пендюрин, не согласен с общим положением дел в вашей науке и ни за что больше не буду использовать ваши формулы и математический аппарат, прошу освободить меня навсегда от звания физика. Хочу предупредить общественность о вредоносном направлении ваших теорий. Особенно волнует меня общее положение дел, связанное с Тёмной Материей во Вселенной, что может повлечь к ухудшению физического и психического здоровья граждан. Не поминайте лихом. Альберт Пендюрин».
Получив это загадочное письмо, академики долго сидели совершенно ошарашенные. Учёный Секретарь на всякий случай отнял у Президента Академии Наук личное наградное оружие, полученное когда-то за участие в создании водородной бомбы. Срочно вызвали известного профессора-кардиолога, но обошлось. В полном молчании академики выпили по рюмке коньяку.
— А ведь я этого Пендюрина где-то видел, — сказал математик Колмогоров. — То ли в Лондоне, то ли в Брюсселе.
— Вот что, — сказал после долгого молчания Президент Академии Наук Учёному Секретарю, — когда там заседание у астрономов? Хочу лично поприсутствовать.
13:11
емпература терзала Альберта Пендюрина два дня, — продолжил своё повествование Дровосек. И вот злополучная формула явилась измученному болезнью Альберту: Е=mc2. Написав её, Альберт долго медитировал по методу индийских йогов, пытаясь постичь суть сверхъестественной истины. Для удобства он написал формулу на листе бумаги.
— Школьную программу осваиваешь? — спросила Катька, увидев мистическое откровение.
— Ты ничего не понимаешь, — ответил Альберт. — Это великая формула космического могущества.
— Ага, — подтвердила Катька. — Известная формула Эйнштейна.
Так вот в чём дело! — изумился Альберт. — Какой там гей Люссак, вот кем я был на самом деле. Теперь понятно, что означает моё странное имя. Итак, путь к научной карьере был открыт. Чтобы человек, бывший в прошлой жизни как минимум Альбертом Эйнштейном, да не открыл в это что-нибудь великого — такого просто быть не может. Однако, были чисто технические препятствия, которые Альберта никак не остановили. Диплом физического факультета университета был срочно куплен вместе с памятным значком об окончании. Кроме того, в экстренном порядке были найдены общие знакомые, представившие Альберта декану физического факультета. Милый и услужливый Альберт был благосклонно принят маститым учёным. Теперь на различных международных конгрессах Альберта можно было встретить в курилке или в коридорах, развлекающего публику анекдотами. От околонаучных дам он узнавал последние сплетни из мира физики. Словом, он был всем представлен и находился в центре тусовки. Оказалось, что среди научных светил есть и любители рыбалки, и охотники пожарить шашлыки у костра в лесу. Общих тем была куча. Меж тем жизнь шла своей чередой, и вот как-то на Памире плохо затянутый узел не выдержал и Альберт по общему утверждению свидетелей «впендюрился» в ледник. Упал он основательно и изрядно переломался. Впоследствии, подвергаясь различным медицинским процедурам, Альберт задумался: а почему собственно так всё странно произошло. «Виноват портвейн», — утверждали коллеги по восхождению. «А что портвейн? — удивлялся Альберт. Всегда его пили и ничего...»
12:33
ы сидели на большой поляне «Леса редких историй». Страшила жевал бутерброды, добытые мной с помощью Магии непосредственно в ближайшем гипермаркете. Годзилла сидел рядом и заглядывал ему в рот. Железный Дровосек сидел на Годзилле, как на скамейке, и рассказывал Светскому Льву многочисленные известные ему «по случаю» истории. Светский же лев постоянно расчёсывал пышную рыжую гриву и всё время поправлял элегантную бабочку.
– Так вот вам, други, истинная и недавно приключившаяся история, — говорил Дровосек.
«Впендюрить или как перестать быть физиком».
Альберт Пендюрин был рубахой-парнем и своим в доску. По крайней мере так считали все друзья и приятели Альберта. Рыболов-спортсмен, заядлый турист и большой любитель собирать грибы, был душой любой компании. Женщины от него млели и ввели в обиход термин «впендюриться». И вот однажды, где-то на Байкале сидя у костра и наблюдая за кипением ухи в подвешенном на костре котелке, Альберт услышал негромкий разговор двух бородатых туристов. Парни были свои, вполне тёртые и проветренные ветрами многих туристских троп, но говорили они, к удивлению Альберта, не о бабах и даже не о снежном человеке, а о чём-то ну совершенно непонятном. Прямо-таки по-марсиански.
— Ребята, вы чего? — испугался Альберт. Место было глухое и срочной медицинской помощи двум спятившим туристам было ждать неоткуда.
— А, старик, не обращай внимание. Обсуждаем последнюю теорию, объясняющую парадокс Брема-Стоукера.
— Это который вампир? — проявила осведомленность длинноногая Ленка.
— Это который астроном, — ответил бородатый Олег. — Здесь, старик, вот какая хрень выходит, — и он начертил на песке шампуром странный знак. Второй бородач, кажется Сергей, изучив написанное коротко ругнулся.
— Я тебе говорю, что лямбда имеет здесь совершенно иное значение, и тогда вот этот интегральчик вот так вот красивенько преобразуется...
Альберт заворожённо смотрел на бородачей. За их спором для него приоткрылся край занавеса и оттуда явственно доносился запах загадки. Это было круче, чем залезть на гору или трахнуть Ленку. Кстати, Ленка так совершенно не думала. Вот уже пять минут она тянула Альберта в палатку.
— Да брось ты их, они же физики, — говорила Ленка, уверенно таща Альберта от костра.
— Ты точно знаешь? — завороженно глядя на спорщиков, спросил уводимый в палатку Альберт.
— Уж поверь мне, — говорила Ленка, расстегивая на Альберте ветровку, — я сама проверяла. Олег тот теоретик. А вот Сергей, этот большой экспериментатор...
И всё. Альберта заклинило. Таинственный мир физики манил больше, чем хребет Ала-тау, где месяц назад видели снежного человека и даже больше, чем красивые и вполне доступные Ленкины бёдра. Вернувшись на Большую Землю, Альберт начал грезить физикой. Он скупил кучу учебников и теперь они стояли на полке рядом с номерами «Рыболов-спортсмен» и толстым томом «Краткого справочника туриста». Делая утреннюю зарядку, Альберт подолгу медитировал на «Механику» Исаака Ньютона, а на обязательную трёхкилометровую пробежку отправлялся с «Теорией относительности» Эйнштейна, которого особо зауважал, узнав, что тот тоже Альберт. «Наверное, в прошлой жизни я тоже был физиком, — думал Альберт, глядя на неподвижный поплавок своей верной удочки – Только вот узнать бы поточнее, кем?». И тут поплавок заплясал на воде. «Ну, конечно, как я сразу не допёр, — вытаскивая рыбину, подумал Альберт. – Надо перед сном положить учебник под подушку». Спать на школьном учебнике было неудобно, но Катька так уютно сопела под мышку, что вскоре бог сна Морфей увлёк Альберта в свои владения. Снилась, правда, большей частью пойманная рыба. Посредине сна заглянул к Альберту и снежный человек. Он был сильно озабочен. Стрельнув у Альберта пару сигарет Мальборо — во сне не жалко, он сказал доверительно, что-то на счёт парникового эффекта.
– А с этой Лямбдой вообще хрень получается, – сказал йети, выпуская облачко сигаретного дыма, и нарисовал на школьной доске мелом какую-то формулу.
– Это я запомню, — решил Альберт и проснулся.
Рядом, с вытаращенными глазами сидела Катька.
– Гей-Люссак, — сказала она и тут же опять заснула.
«Неудобно-то как получается, — думал Альберт. – Это кому скажи — засмеют. Надо же: гей Люссак. Хоть бы Архимед какой или вот Дальтон, тот вроде даже лорд был...». В эту ночь йети приходил во сне трижды. Дразнился «гей Люссаком» и писал на доске одну и ту же формулу. На утро Альберт слёг с температурой. Перепуганная Катька добыла откуда-то прямо в лес доктора, который долго слушал Альберта фонендоскопом и прописал Аспирин, оказавшийся у запасливой Катьки с собой в рюкзаке.
Воскресенье, 18 октября 2009
17:15
, Билл Гейтс, предрекаю, — завыл голос. — Идите вы все в... Силиконовую Долину-у, к великому волшебнику Good Win... просите у него...
— Извините, баг, — прервал завывания приятный женский голос. — Вы можете послать отчёт к... вы можете послать отчёт на... вы можете послать ваш отчёт в... Девушка явно нервничала и маялась. – Извините, баг, — наконец сказала она с большим облегчением.
— Так, что нам теперь? — спросил непонятно у кого Страшила.
— А вам теперь идти ножками, — очень мягко сказал женский голос. И тут как опять завыло: «Я, Билл Гейтс Великий... Идите в Силиконовую Долину-у, сделайте себе силиконовый... бюст...».
— Бюст? — изумился Светский Лев. — Мне сделать силиконовый бюст?
— Ну, не мне же, — сказал с пониманием Страшила.
— Извините, баг, — сказал тот же приятный женский голос. — Видите ли, Великий, они не нуждаются в бюсте, они мужчины.
— Ну тогда сделайте себе силиконовый... силиконовый...
— Силиконовый не делают, — отозвался тот же приятный женский голос и добавил: — извините, баг.
— Я, Баг Великий... и Уж-жасный, — завыл мужской голос.
— Стоп, стоп, перезагружаю, — сказал женский голос. — Внимание, перезагрузка.
Свет в храме заморгал. Возникло какое-то серое облако, которое окутало путешественников скрыв от них реальность.
— Мы где? — спросил через некоторое время Страшила.
Четверг, 01 октября 2009
15:51
бы назвал эту позу «Призывание Осириса в начале новой недели утром, не протрезвившись до конца». Призывающий сидел, закрыв глаза и чего-то ждал. Видимо, посещения Осириса, находящегося в таком же состоянии. Далее дороги не было. Был указатель, на котором было написано «Вы в Матрице».
— Ну всё! – сказал Страшила. — Допутешествовались.
— Что за Хрень? — спросил Дровосек.
— Прорвёмся, — сказал Лев и поправил бабочку на шее.
— Уважаемый, — обратился я к медитирующему, — вы не подскажете куда нам идти?
Призывающий Осириса открыл глаза:
— А идите вы, ребята...
— Но это же невозможно, — сказал я.
— Посмотрите направо, — сказал он. Мы посмотрели.
— Ой, мама! — сказал Страшила. Леса там больше не было. А был там огромный Храм.
— Писец, — сказал Дровосек.
— Что? — спросил я.
— Нет, это я так, фигурально, — ответил Дровосек.
— Пошли посмотрим, — предложил Лев. И мы пошли. Огромный храм неизвестного бога был ярко освещён. Над входом золотыми буквами было написано «Великий Пророк и Оракул Билл Гейтс».
— Кто из вас знает этого бога? — спросил я.
— Я знаю, — сказало чучело. — Это такой крутой чувак. Очень богатый.
— Не встречал, — холодно сказал Светский Лев. И мы вошли внутрь. Там было очень ярко и кругом висели портреты одного и того же человека. Видимо, это и был Пророк.
— Ожидаемый Писец! — голос раздался откуда-то со всех сторон сразу. — Я, Билл Гениальный, предрекаю и пророчествую!
— Ну? — сказал Дровосек, поднимая над головой свой топор.
Четверг, 01 октября 2009
15:44
ы дошли, наконец, до леса «Поднятых рук», не знаю, в честь чего его так назвали. Лес был бы совершенно непроходимым, если бы не дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, проходившая сквозь него. На совершенно гладкой дороге были весьма странные ямы. Они были круглой формы и разных размеров. Каждая яма была огорожена металлической сеткой, на которой было написано «БАГ: адрес bv123ilr456...» Через час ходьбы мы встретили указатель, на котором было написано «Дорога ведёт в Тупик». Ещё через полчаса мы дошли до следующего указателя «Интеллектуальный Тупик». Тупик был круглой площадкой, посредине которой сидел в странной позе человек в набедренной повязке.
15:42
ринцесса, конечно, была в курсе событий, знала о клятве Тотмеса и готовилась к худшему. Готовилась она, значит, и готовилась, а это самое худшее всё не происходило. Щекотулус обещал, что воскресение наступит с минуты на минуту, Вырвиглаз приводил в порядок свои инструменты, главный судья в ожидании воскресения сына вынес десяток оправдательных приговоров, чего раньше за ним вовсе не водилось, принцесса сделала педикюр и эпиляцию в зоне бикини и на всякий случай укрылась в высокой башне. Вызванный её родителями кузнец спешно ковал пояс целомудрия. Только мумия лежала неподвижно и лишь иногда вздрагивала от разрядов электрических угрей. Столица замерла в ужасе. Первым не выдержал напряжения Фараон. Обругав судью, он отослал Щекотулуса обратно на каторгу, чему тот несказанно обрадовался, и велел приступить к делу личным целителям. Вырвиглаз отправился догуливать прерванный отпуск, главный судья вынес несколько смертных приговоров, а кузнец навесил на принцессу пояс, вручив ей ключ от заморского хитроумного замка. Мумия же под руками целителей начала проявлять признаки жизни, а именно шевелиться. Наконец, самый мудрый из целителей, подумав, велел мумию размотать. Когда сняли бинты, то увидели, что труп-то не мумифицирован, а только обмазан благовониями и запелёнут, да и трупом-то полноценным не является, так как Тотмес от пирожка всё-таки не умер, но хитрые бальзамировщики, чтобы получить с папаши денег, его связали и запеленали. Естественно, что, не будучи настоящим покойником, Тотмес не подпадал под юрисдикцию некромантов и восстать из мёртвых никак не мог, хоть и изрядно похудел за это время. Покушав, Тотмес велел принести хрустальный шар и разбил его об пол. Когда же явилась не выдержавшая принцесса, Тотмес отнёсся к ней весьма сдержанно. Весь город с напряжением следил за событиями.
– Я на всё готова, — сказала принцесса, радуясь, что спать придётся не с мумией, и вручила Тотмесу ключ.
– На всё? — спросил Тотмес и резким движением проглотил ключ. Больше он занятий не прогуливал. Ключ из него вышел через два месяца. Принцесса стала жрицей и в итоге вышла замуж. Металлический пояс забрал на память главный судья и повесил его над своим рабочим местом. В результате преступность в стране снизилась.
15:35
ока шла юридическая возня с освобождением Щекотулуса, который вдруг после десяти лет, проведённых им на каторге, оказался не в чём не виновен и бел как овечка, Тотмеса, как водится, забальзамировали и мумифицировали. Поэтому вернувшемуся с каторги некроманту выкатили вполне готовую к захоронению мумию. Однако некромант, видимо, обратно на каторгу не торопился и папаше пообещал сделать, что сможет. Главный же Судья тоже пообещал некроманту сделать всё, что сможет, если тот успеха не добьется. Некромант конечно понимал, что в случае неудачи каторга, с которой его привезли, покажется вожделенным курортом. Судья, меж тем, срочно вернул из отпуска главного палача по прозвищу Вырвиглаз. Четыре дня Щекатулос призывал Анубиса и всех демонов ада, на пятый велел наловить и принести электрических угрей. На шестой по столице поползли слухи: Мумия возвращается.
15:32
ринцесса, меж тем, уехала практиковаться на зулусах. Что она там делала неизвестно. Только через неделю её выдворили из страны в 24 часа. При этом их посланник категорически отказался давать пояснения и только краснел в ответ на любые вопросы о причине депортации особы королевской крови. Войны, конечно, не возникло, но отношения с зулусами натянулись. Тотмес же, изнывавший от любви, такому повороту событий явно обрадовался. Он тут же подкатился к принцессе на предмет личного ухаживания. Впрочем, как подкатился, так и выкатился. Принцесса сразу обозначила дистанцию. Мол, подглядывать за мной в бане это одно, а претендовать на то, чтоб разделить со мной ложе — совсем другое. Но наш Тотмес тоже был не робкого десятка. Кстати, экзамен по проклятиям он сдал на отлично, прокляв комиссию и всю кафедру проклятий в целом так, что наши белые коллеги чуть с ума не сошли, пока снимали его заклинание. Получив отворот, Тотмес поклялся, что жив не будет, а принцессу поимеет. Зря он, кстати, это сказал, так как с клятвами шутить нельзя, что общеизвестно. Но сказано — сделано, через три дня после клятвы мой приятель съел в студенческой столовой пирожок с сосиской, тут же посинел и умер. Выполнив таким образом первую часть клятвы. Его папаша сгоряча велел посадить на кол всех поваров. Но через три дня отошёл и приговор отменил. Поваров с кольев сняли и в буфет вернули. Один из них потом хвастался, что излечился от застарелого геморроя и даже, говорят, создал специальную лечебницу, основанную на этом методе. Второй начал водить дружбу с мужчинами, бросил кулинарию и стал, говорят, зажиточным человеком. А вот в жизни поварихи ничего не изменилось. Разве что с мужем разошлась и стала уделять внимание молодым парням. Подругам же говорила, что только теперь поняла, чего в жизни хочет. Главный же Судья, потерявший единственного наследника – моего друга Тотмеса — впал в дикую тоску. Протосковав три дня, он пришёл в себя, освободил с кольев, как было сказано ранее, поваров, заявил, что потеряв сына, стал смотреть на жизнь по-другому, а потому отменив собственный приговор, освободил с каторги ужасного некроманта Щекотулуса, ранее приговорённого к 125 годам каторги без права досрочного освобождения.
14:02
ока мы брели непонятно уже куда и зачем, вспомнил я одну историю, учинённую нами на третьем курсе института. Один мой сокурсник, кажется его звали Тотмес, влюбился в принцессу. То ли Тотмарой её звали то ли Тотэньей, не помню. Какая-то троюродная племянница фараона. Жила себе, не тужила, училась на жрицу Ночи и собиралась на практику ехать, чуть ли не к зулусам, по причине своей высокородности. И тут увидал её мой сокурсник Тотмес. В хрустальный шар. В бане. В смысле, он-то сидел на лекции по проклятиям, и вместо того чтобы лектора слушать, так и сыплющего проклятиями, пялился, лоботряс, в хрустальный шар на царский гарем, прибывший в баню для наведения чистоты. А принцесса вообще с занятий слиняла — и в баню. Баня, между прочим, была заколдована как раз от подглядывания. Только великий чародей Садоух, лично наводивший чары невидимости, принял взятку от фараона и оставил там щёлочку, вторую взятку ему вручили фараонские жёны, и он оставил ещё одну. К концу дня чародей увеличил своё состояние вдвое, а защита стала похожа на рыболовную сеть. Потом чародей посовещался с жёнами фараона, которые сказали, что бесплатно для кого попало мыться не будут. Чародей подумал, да и создал платный канал. Поэтому все обладатели хрустальных шаров, желающие подсматривать за жёнами фараона, должны были выкупать доступ. Предприимчивый маг даже создал абонемент. Жёны же фараона составили график мытья и начали определять рейтинг по дням недели. Этот модный канал назвали «Баня-1», так как по каналу «Баня-2» мылся сам фараон и министры двора. Там тоже втихаря высчитывали рейтинг. И вот принцесса сбежала с лекций, а Тотмес, недавно прикупивший абонемент, приник к шару.
— Я её люблю, — заявил он своему соседу по парте, то есть, мне.
— Давно? — спросил я, разглядывая в шаре принцессу.
— Прямо сейчас, — сообщил Тотмес, не отрывая глаз от худенькой фигурки принцессы.
А в этот момент лектор, господин старший Наставник Атринотеп дошёл до самых страшных проклятий:
— Чтоб ты жил на одну зарплату, — обратился он к учебному манекену, уже обвешанному проклятиями, — чтоб ты полюбил...
Тут Тотмес громко икнул, и тренированный глаз Атринотепа соскочил с манекена и вперился в Тотмеса.
— Ужасную Тварь, — продолжил свою мысль Господин Старший Наставник, не заботясь о том, куда именно летит его страшное проклятие. Не знаю каковы были намерения принцессы при посещении бани в самый рейтинговый день, но тут она стала вытворять такое, что и видавший виды хрустальный шар, по-моему, покраснел. Мы же просто вперились в зрелище, так, что даже подошедший Атриноух не произвёл на нас впечатление. Заглянув в шар, маг тут же конфисковал его и понёс к своему стол, не отрывая взгляда. Рассеянным жестом он распустил группу, предложив Тотмесу вечером прийти за шаром с отцом. Зря он это сказал, так как вечером Главный Судья пришел вместе с сыном выяснить почему Наставник Атринаух (уже не Старший) сорвал лекцию на потоке его сына. Кроме того, Главный Судья выразил возмущение по поводу присвоения частной собственности в виде принадлежащего его сыну хрустального шара, стоимостью... Так волшебник Атринаух стал первой жертвой собственного проклятия. Но отнюдь не последней.
Вторник, 29 сентября 2009
07:20
ы шли уже впятером. Я всё пытался понять, как моё простое желание осмотреть окрестности превратилось в серьёзную экспедицию и даже коммерческое предприятие. Мы продолжали двигаться по не паханному полю сюжетов, которому, кажется, не было конца и края. Я стал прислушиваться к разговорам моих спутников.
— А эта статья, между прочим, — говорил Страшила, яростно жестикулируя, — всего-то до шести лет. Ну, я заплатил своим адвокатам...
— И тут я вижу, что автор статьи говорит вовсе не о половых извращениях и сексуальных маньяках, — рассказывал Дровосек, — а имеет в виду конкретных должностных лиц...
— А вот, помню, под Полтавой, — вторил ему Светский Лев, — был я тогда молодым полупрапорщиком, и вызывает меня царь, а он тогда в нашей роте капитаном был. И говорит: голубчик, видишь вон ту шведскую батарею...
— Голубчик? — переспросил Дровосек, сморщившись.
— Так я ж тогда молодой ещё был, вот царь меня по имени-то и не знал ещё.
— А, — сказал разочарованный Страшила, который сразу заинтересовался рассказом.
— Так вот, царь и говорит, — продолжал повествование Лев, — разведай-ка ты, любезнейший, что там, да как, так как эта самая батарея очень меня беспокоит. И вот, беру я пяток казачков, да и скачу к батарее.
— Один? — удивился Дровосек.
— Как же один, когда со мной ещё пяток казачков было, — объяснил Лев.
— А дальше-то что? — спросил торопливый Страшила, которого всегда интересовал конечный результат.
— А дальше, — сказал лев, делая некое движение подбородком, — возвращаюсь я к царю и докладываю, что разведку, мол, произвёл и никакой батареи в указанном месте нет. Как так нет? — рассердился царь. Берёт у адъютанта подзорную трубу, смотрит, хватает меня за уши и целует в губы.
— Всё-таки целует? — опять поморщившись, спросил Дровосек.
— А дальше, дальше? — стал просить Страшила. — Поцеловал в губы, а потом?
— А потом, — облизнувшись и совершенно не смущаясь сказал Лев, — снял с пояса шпагу, протянул мне и сказал: быть тебе, голубчик, отныне полным поручиком, а шпагой владей.
— Всё-таки голубчик? — продолжил свою мысль Дровосек и проникновенно посмотрел в глаза Льву.
— Вещь-то не дешёвая, царская шпага, — цокнув языком, сказал Страшила. — Я бы купил...
— Ах, — расстроился Лев, — под Измаилом я её потерял.
— Потерял? — в один голос возмутились Страшила и Дровосек.
— Дело вышло горячее, — с дрожью в голосе сказал Лев, погружаясь в воспоминания. — Пошли мы на третий по счёту штурм, а тут конные янычары с фланга. Я как раз рядом со штабом оказался по лёгкому ранению. Увидел меня батюшка Александр Васильевич...
— Отец ваш? — спросил Дровосек.
— Папаша, значит, при штабе служил? — понимающе сказал Страшила, что-то там в уме быстро перемножая.
...И говорит, — не прерывая повествования продолжал Лев, — не выдай, говорит, Лёвушка, не посрами, говорит. Ну, схватил я полк Драгун, да и ударил им наперерез. Горячее было дело, отбили мы янычар и пашу ихнего пленили, да вот шпагу Петра Лексеича я в том деле потерял.
— Эх, не судьба, — расстроенно сказал Страшила, который понял, что раритет уплыл прямо из-под носа.
— А что папенька ваш? — спросил Дровосек. — Ну, тот, что не выдай, мол, и не посрами...
— А батюшка Алексей Васильевич велел разыскать меня живого или мёртвого, ну, это когда крепость-то уже наша была... Обнял меня, поцеловал в губы...
— Ну вот, опять, — скривился Дровосек, — они там что, все...
— Не мешай, — попросил Страшила, предчувствуя новый поворот истории.
— Снял с груди звезду с брильянтами австрийскую, да и приколол мне: не посрамил, братец...
— Так он вам что за родственник? — заволновался Дровосек. — То батюшка, а то братец...
— Не мешай, — шикнул на него Страшила. — Это по сколько же карат брильянты?
07:01
еликолепный экземпляр, — сказал лев и не спеша двинулся нам навстречу.
— Уйди, животное! — крикнул оказавшийся впереди Страшила. Однако, лев смахнул его лапой как кеглю. Дровосек вместе с топором отлетел в другую сторону. Проследив за полётом топора лев задумчиво сказал:
— Кажется, наш, вятский.
Подойдя к Годзилле, лев уставился на него с восхищением.
— Великолепный образец, — цокнул он языком. Потом, не оборачиваясь, обратился ко мне:
— Вы, конечно, писец?
— Писец, — согласился я.
— Какая династия? — спросил он, всё ещё восхищенно глядя на крокодила.
— Тринадцатая, — сообщил я.
Лев удивленно посмотрел на меня через плечо:
— А я думал, четвёртая.
— Нет-нет, тринадцатая, — заверил я его.
— Великолепный экземпляр, — повторил лев. — Нильский?
— Видите ли, он скорее аллигатор.
— Да не может быть, — удивился лев.
— Видите ли, он — плод генетических исследований, — сказал я застенчиво.
— Продайте, — попросил лев. — А хотите, поменяемся. Я вам за него двух волкодавов ирландских отдам. Причём, оба с родословной.
— А зачем вам крокодил? — спросил я.
— Над камином повешу, — гордо сказал лев. — В главном зале. Как трофей.
— Ни в коем случае, — сказал я, увидев, что Годзилла трусливо отползает за мою спину. — Это друг.
— Ну, раз друг, совершенно другое дело. А хотите, кучера отдам за него? — с надеждой спросил лев. — Можете его тоже над камином повесить.
— Нет, — категорически сказал я.
— Ну что ж, похвально, — сказал лев.
Первым из кустов выбрался Страшила.
— Чучело? — удивленно спросил лев. — Где служили?
— Я по грыже комиссовался, — залопотал президент нашего товарищества.
— Грыжу, надеюсь, вырезали? — участливо спросил лев. — Удалить не надо? — он облизнулся и тут увидел нашего железного спутника.
— Дровосек, — отрапортовал критик.
— Да уж вижу, что не садовник, — сказал лев. — Где, э-гм, служили?
— Третья отдельная бригада имперских горных егерей, — отрапортовал дровосек.
— Молодец! — рявкнул лев. — Звание?
— Старший лейтенант.
— Молодец! — вновь рявкнул лев.
— Предлагаю принять Льва в наше товарищество, — промямлил Страшила и поднял руку. Лев холодно посмотрел на него.
— Спекулянты? — спросил он, зевая и демонстрируя свои великолепные зубы.
— Промышленники, — гордо ответил Страшила.
— Нефть, золото? — заинтересовался лев.
— Финансист, — неопределённо представился Страшила.
— Куда писать заявление? — очень заинтересованно спросил лев.
— Пиши на моё имя: Президенту промышленной компании Страшиле Мудрому от...как вас там?
– Князь Лев Павлович Галицинский, — ответил лев, — но для друзей просто Лёва.
— Будете моим референтом, — предложил Страшила.
— Это какое будет жалование? — спросил лев заискивающе.
— Не обижу, — уверенно ответил Страшила.
06:45
тойдя на, как нам казалось, безопасное расстояние от болота, мы долго шли через заросли всякой пошлятины, пока не дошли до Непаханного поля сюжетов.
– Слышал я про это место всякое, — сказало чучело. — Мол, обитает тут...
— Кто тут только не обитает, — бодро сказал Дровосек, вскидывая топор. Однако, ничего страшного не происходило. Шныряли вокруг серые до прозрачности сюжеты и бегали ещё неописанные герои. Бодро пробежал мимо человек в костюме с галстуком, и вот из-за чьего-то корявого генеалогического дерева вышел великолепный Светский Лев. Он выглядел шикарно и имел через левое плечо голубую ленту с золотой многолучевой звездой. На шее же была полосатая ленточка с белым красивым крестиком, украшенным скрещенными мечами.
Воскресенье, 16 августа 2009
22:07
екоторое время Дровосек смотрел на обнаглевшего Страшилу, потом поставил подпись и, легко вскинув на плечо топор, пошёл вперёд. Мы двинулись следом. Сначала шли безопасным теперь полем Брани, пока не вступили в рощу новомодных опусов. За рощей оказалось небольшое озерцо газетных уток, и наконец мы подошли к болоту махровой лжи. Кое-где из болота выступали твёрдые с виду островки исторических фальсификаций, однако стоило нам подойти поближе и из трясины измышлений выскочил во-о-от такой карась, плод каких-то рыбачьих вымыслов. Дровосек коротко взмахнул редакторским топориком, и обе половинки превратились в двух во-о-от таких карасей. Чудовища щёлкнули зубами и исчезли в трясине. На одном из островков воины в зелёной одежде с красными звёздами на металлических шлемах бодро возились с какими-то страшного вида железяками. Среди них бегал усатый полководец и кричал: «Воевать будем на чужой земле». На соседнем островке такие же воины, но в серой одежде и шлемах с магической свастикой также таскали какие-то железные трубы. Среди них бегал лысоватый полководец с короткими усиками и кричал: «Спасём мир, не допустим войну». Время от времени оба начальника подбегали друг к другу и пожимали руки, протянув их над трясиной. При этом было видно, что оба стараются друг друга в трясину скинуть. Вдруг над болотом зависла настоящая вимана, из которой стали бодро выпрыгивать серые марсианские клоны, увешанные настоящим оружием. Спрыгнув, каждый из них тут же тонул в трясине лжи, что никак не останавливало других. Сбросив десант в болото, вимана взмыла в небо и исчезла среди облаков.
— Всё, — сказал Страшила, — я дальше не пойду. Потонем.
— Ты-то не утонешь, — зло сказал его личный охранник Дровосек.
— Попрошу без критики и оскорблений, — сказал Страшила. Годзилла, увидев родную стихию, сунулся было в болото, но оттуда вдруг высунулось Нечто Неопределённое, размером со среднего слона, и крокодил решил не рисковать. Нечто меж тем высунуло здоровенное щупальце, а может и иной какой орган, судя по внешнему виду, и попыталось крокодила достать. Но вжикнул топор Дровосека, и отрубленное щупальце, напоминающее иной орган, упало на траву.
— То-то, — сказал Дровосек, помахав пальцем перед носом Годзиллы. — Ну вот, то-то.
21:59
знаете, ребята, вы мне нравитесь, — сказал Дровосек. — Пойду я с вами. Там, куда идёт Ожидаемый Писец и мне дело найдётся. Вот только боюсь я, что встретится нам на пути...
— Не встретится, — заверил его Страшила. — Мы его мочканули.
— Всадника Без Головы? — удивился Дровосек.
— Не сомневайся, — похлопал его по щеке Страшила. — Мы его в сортире замочили. И, знаешь что, напиши заявление. С просьбой принять тебя в наше товарищество. Он немного подумал и добавил – С ограниченной ответственностью. Например, на должность сторожа, — он нахмурил брови, — или нет, охранника. Пиши на моё имя. Президенту товарищества с ограниченной ответственностью, Страшиле, – помолчал и добавил, – Мудрому. От Железного, понимаешь, Дровосека, на должность, — он задумался, — личного охранника президента.
Потом посмотрел на меня:
— Ну, что скажешь, Писец? Берём Дровосека охранником?
21:54
днако, до леса мы не добежали. Из зарослей памфлетов вылез невысокий и лысоватый мужчина крепкого телосложения. На нём была странная одежда, к которой я за последнее время немного привык. Она состояла из серых отглаженных брюк, чёрных блестящих вычищенных туфель, узкого брючного ремня с блестящей пряжкой в виде трёхцветного флага, и рельефно выделяющегося на его фоне двуглавого орла в одной короне, синего с переливами галстука и белых манжет с запонками. В руках мужчина держал здоровенный острый топор.
— Ахнуть не успеете, — предупредил он, показывая топор.
— Здравствуйте, — поздоровался я как можно более вежливо.
— Здоровее видел, — сообщил мужчина, помахивая перед нами топором.
— Хорошая сталь, — с пониманием сказал Страшила, выглядывая из-за моей спины. Золинген? — подхалимским голосом спросил он.
— Вятка, — хмуро и недобро глядя на Страшилу, ответил Дровосек.
— Ну так, — широко улыбаясь сказал Страшила, высовываясь до пояса, — наша-то лучше.
— Сразу расколетесь? — спросил Дровосек. — Сознавайтесь, сознавайтесь. Соавторы?
— Да что вы, — выразил удивление Страшила, я этих двоих вообще впервые вижу. Шёл мимо...
— Зоофил? — спросил Дровосек у меня, указывая пальцем на Годзиллу.
— Да это же очевидно, — поддержал его Страшила.
Я следил за пальцем и за Годзиллой. Годзилла следил за пальцем, но не выпускал из поля зрения и топор.
— Животных любишь? — шепотом спросил Дровосек, как бы невзначай двигая топор в право. Напрасно он это сделал, у Годзиллы обзор уже, чем у человека. Двинувшись вправо, топор исчез из поля его зрения. Клац — стрельнула телескопическая челюсть. Однако, Дровосек успел сжать кулак, и морда Годзиллы в него упёрлась.
— То-то, – сказал Дровосек. — Вот то-то. Людоед? — спросил он у меня строго.
Я пожал плечами:
— При наличии морковки обычно нет.
— Морковки? — заинтересовался Дровосек, — а как на счёт Клубнички?
Потом устало вздохнул:
— Эх, времена сейчас не те, — он опустил топор и опёрся на него. — Паршивые времена. Хоть Людоед, хоть Зоофил, лишь бы Демократ. Вот раньше... Нельзя было всё, что ниже пояса. Встал у тебя вопрос — клади на пенёк. А тут и я со своим топориком: вжик — и иди печатайся. А теперь непонятно. Можно всё, что ниже шеи. Ну и времена.
Он вытер со лба пот.
— Идеи есть? — спросил он ласково.
— Слушай, ну за кого ты нас принимаешь? Какие идеи? — сказал Страшила. — Не видишь что ли идут два честных Зоофила и с ними один Людоед. А ты знаешь кто он? — спросил Страшила, положив руку на плечо Дровосеку. — Он ва-аще Писец. Понял?
— Полный? — уныло спросил Дровосек.
— Нет, ожидаемый.
21:44
ы недалеко прошли по полю Брани, когда из Леса Несбывшихся Надежд, окаймлявшего место обитания Литературных Критиков, выехал Всадник Без Головы. Под ним был очень ухоженный конь, про которого Страшила сказал, что его зовут Ход Конём. У седла всадника висел большой двуручный меч, про который эрудированный Страшила тоже всё, видимо, знал и сказал, что он имеет собственное имя Двурушник. Всадник ехал прямо на нас, и мне ничего не оставалось, как активизировать и снять с предохранителя одно из боевых заклинаний, которое я недавно выменял у одного проходившего мимо заокеанского мага по имени Медное Поле. Заклинание называлось «Срань Господня». Магу очень понравился висящий у меня на правом локте коготь Анубиса. Пришлось совершить «ченч», как сказал Медное Поле. И вот, сняв с предохранителя это, ещё не опробованное мной заклинание, я стоял и ждал надвигающегося на нас всадника. Он ехал не спеша, и его чёрный плащ мягко колыхался в такт ходу лошади. Подъехав, он остановился в нескольких шагах от нас.
– Кто вы, путники? — спросил Ход Конём.
Я, конечно, понимал, что безголовое тело само говорить не сможет, но вот чтобы так, что-то в этом было странное, только я всё не мог понять что. Бывает же собака-поводырь. Почему не быть коню-разговорнику?
— Я Ожидаемый Писец. Это мой домашний питомец Годзилла, а вот это чучело — президент нашей компании по имени Страшила.
— Отвечайте честно, — грозно произнес конь, — вы не гомофобы?
Я стал прикидывать что бы это могло быть.
— Нет-нет, что ты! — сказало чучело, видимо, хорошо знакомое с местными порядками. — Мы настолько не гомофобы, что вообще даже демократы...
У лошади выкатились глаза и выражение морды стало испуганно-обалдевшим.
— Ва-аще беспредельщики? — спросила лошадь и заржала как-то ошалело.
— Ну, так, — сказал наш президент.
Более всего меня удивило, что лошадь, кажется, понимала, о чём он говорит.
— А этот? — спросила лошадь, и торс всадника указал перстом на Годзиллу.
— А этот вааще «зелёный», — сказал Страшила, перейдя на шёпот.
— Срань Господня, — сказала лошадь, и я еле успел отскочить в сторону. Ну, нельзя же так обращаться с боевыми заклинаниями. Там, где только что гордо возвышался безголовый всадник, теперь возвышалась здоровенная куча фекалий. И она всё пребывала. Не успевший отскочить Страшила пытался отряхиваться и рефлекторно облизывал губы.
— Ну почему опять я весь в дерьме? — спросил наш президент горестно. — Трындец Всаднику, — наконец сказал он, оторвавшись от отряхивания, и посмотрел на увеличивающуюся гору.
– Жил плохо и помер в дерьме, — сказал он и снял свою кепку. – А что, — наконец сказал он, оторвавшись от зрелища растущей Дерьмовой горы, — оказывается, «мочить в сортире» вовсе и не метафора. Опаньки, — он хлопнул себя кулаком по лбу. — Что это я? Теперь же Дровосек ваще лютовать начнёт. Сваливаем с этого дерьмового места! — и он устремился к лесу.
21:29
ак чучело стало президентом нашей маленькой компании. Страшила заверил, что под его президентством любая компания процветает. Неподалеку простиралось обширное поле, облюбованное литературными критиками. Страшила на правах краеведа сообщил, что оно называется полем Брани. Также он сообщил, что места тут небезопасные, так как местные неоднократно замечали поблизости одичавшего с тоски и чужой бездарности литературного редактора по кличке Железный Дровосек. Упомянутый редактор рубил в дрова все принесенные ему произведения и долго потом ещё гонялся со своим топором за их авторами. Иногда тем удавалось убежать или откреститься от своего авторства, но чаще их головы находили сложенными в аккуратные кучки. Пущай подумают, говорил страшный Дровосек и отправлялся на поиски новых графоманов. Никто не мог его остановить, но доподлинно известно, что опасался он одного лишь Всадника без Головы. Всадник тот был когда-то римским патрицием и участвовал во многих битвах, не получив ни одной царапины. Но, увлекшись философией, потерял голову и теперь будоражит общественность философскими идеями, исходящими от торса. Против него Железный Дровосек был бессилен.
Суббота, 15 августа 2009
13:56
екоторое время я провёл в медитации, посвятив её осмыслению фразы, оброненной самими великими богами: «Не пейте паленой водки», и извлёк из неё много мудрости и полезного опыта. Теперь же, когда великий труд завершён, а приблудившийся к нам голем Буратино поумнел и преобразовался в мудрого Леонардо, настала пора нам с Годзиллой отправиться в путешествие. Взяв направление на Дневник Одинокого Неудачника, мы вышли на Верную Дорогу и зашагали насвистывая (насвистывал я, а Годзилла только подпевал) марш Волшебников («не кочегары мы не плотники...»). Увидев росшее у дороги Генеалогическое Дерево какого-то Простолюдина, я обломал одну достаточно прямую ветвь и сделал себе дорожный посох. Я шёл не торопясь, так как Годзилла на суше не может развить крейсерскую скорость, и размышлял о возможных в дороге приключениях. В этот момент с какого-то вполне вроде бы респектабельного сайта, расположенного в непосредственной близости от Верной Дороги, произошёл выброс спама. Мать наша Исида, куда смотрят экологи, мы были по уши в жирном зловонном спаме. Пришлось мне срочно вызвать дождь. Второй уже раз получился кислотный. Хотя мы быстро отмылись, но некоторая аллергия на спам осталась. Хорошо, правда, и то, что прошедший дождь изрядно подмочил репутацию злокозненному сайту. Пройдя немного вперёд, мы добрели до мрачного ущелья Чёрного Пиара, у входа в которое висело на шесте Чучело Конкурента. Оно изрядно страдало и корчило ужасные рожицы.
— Возьмите меня с собой, — попросило чучело.
— Такого Страшилу? — спросил я и посмотрел на жмущегося к ногам Годзиллу.
— На самом деле я весьма симпатичный, — заныло чучело, — это всё конкуренты и Чёрный Пиар.
— Ну, ладно, — решил я, — возьмём тебя с собой.
Годзилла перекусил кол, и мы общими усилиями (Годзилла вцепился в кол) стянули с него Страшилу.
— Как тебя зовут, чучело? — спросил я.
— Только не надо меня называть по имени, — шёпотом попросило чучело. — Я вполне респектабельный бизнесмен, но из-за происков политических врагов вынужден скрываться. Я даже не могу вернуться на родину, — чучело зарыдало. — Они мне там напридумывали преступлений лет на двести строгого режима.
— Ну, ладно, — сказал я, — не плачь, пошли с нами.
— Знаешь, — сказало чучело шагов через двадцать, — давай подпишем с тобой договор.
— О чём? — удивился я. — Мы не воевали, я у тебя ничего не покупаю и ничего тебе не продаю.
— А давай заключим договор о простом товариществе, — предложило чучело и остановилось.
— Ты чего? — сказал я. — Пошли.
— Без договора дальше шагу не сделаю, — заявило чучело.
— Ну, и стой здесь, — сказал я и пошёл дальше.
— То есть, вы меня кинули?! — завизжало чучело.
Я попробовал идти дальше, но визг был невыносим.
— Ладно, иди сюда, заключим договор, — сказал я.
— Моё условие, — сказало чучело быстро подбежав к нам, — я буду президентом...
13:45
ак ни странно, к заговору жен фараона примкнули военные. При этом те и другие сошлись на идее перевести меня из ведомства управления делами двора в военное ведомство. Военные решили, что человек с такими недюжинными способностями (они уже шесть лет добивались увеличения военного бюджета), который мгновенно решил их проблемы, достоин звания Полководца. С другой стороны, если враги нашего государства узнают, что на них (или вернее к ним) идёт Ожидаемый Писец, то низкий моральный уровень их армии заранее обеспечен. А полководец, наводящий на врагов ужас одним своим именем, – это мечта любой армии. Я же, будучи пацифистом, совершенно не стремился к военной карьере, а потому решился скрыться в закрытом уже к тому времени нашими учёными, да пребудет с ними мудрость Гора, Интернете. Прихватив своё домашнее животное (жертва моих школьных генетических экспериментов, крокодил по имени Годзилла), я быстренько оцифровал нас обоих и теперь мы сидим в пустынной местности неподалёку от развалин рухнувшего в глубокой древности сервера, около большой лужи Лжи, вылившейся из какого-то сайта новостей. Справа от нас простираются зелёные Заросли Дремучих Измышлизмов, а на горизонте возвышаются прекрасные Горы Эротических Фантазий.
13:42
тут уже давно сижу в Интернете, укрываюсь от мобилизации в доблестную армию Фараона Ивана-9 из 13-ой династии, да будет благосклонен к нему Осирис. А всё началось с того, что я, Ожидаемый Писец (спасибо папе, давшему мне такое имя), разбирая дворцовые ведомости, случайно ошибся и направил сумму, отпущенную казначейством на царский гарем, на нужды нашей доблестной армии, а деньги отпущенные военным отправил на содержание гарема. Если военные увеличению военного бюджета явно обрадовались и тут же закупили где-то партию боевых слонов, то фараонские жены уменьшению денег, отпущенных на их содержание, не обрадовались и бросились выяснять, кто именно посадил их на диету. В это время наши мудрые учёные открыли интернет, но ознакомившись с содержанием некоторых археологических сайтов по-быстрому его закрыли. Я же узнал, что разъяренные жены фараона, лишившиеся по моей вине десерта и большей части импортной косметики, составили против меня заговор.
Пятница, 14 августа 2009
03:52
олем вернулся около полудня. В руке нес ящичек. Он открыл его и показал много-много маленьких зелёных папирусов. Сказал «Баксы».
— Это я пять сольдо менял, — объяснил голем. — Сходил в Страну Дураков. Там у них Поле Чудес — Биржей называется.
Он лёг под дерево и задрал ноги за голову.
— Йога, — объяснил он. — Полезно для позвоночника.
— Но у тебя нет позвоночника, — сказал я, разглядывая папирусные Баксы.
— Это не уменьшает пользу самого упражнения, — резонно возразил голем. Как-то он сильно поумнел, вернувшись из страны дураков.
Увидев мой удивлённый взгляд, голем спросил:
— Какой самый ходовой товар в стране Умных?
— Наверное Ум, Знания...
— Ну вот, — сказал голем, — а Дуракам я свою глупость продал, и, кстати, отсутствие образования, — он показал на зелёные бумажки. — Хотел уж и дубовость с деревянностью продать, да биржу закрыли. Сказали, из-за меня цены на древесину возросли.
Я посмотрел на него с уважением.
— Как же ты теперь, Буратино?
— Нормально, — ответил голем. — С баксами и умом везде хорошо. И зови меня теперь,.. — он задумался. — Леонардо, понял? На завтра с плотником-косметологом договорился. Он мне обрезание носа сделает. И еще костюм куплю, и тачку. И на Мальвине женюсь.
— Нет, — сказал я. — Она Карабаса любит.
— Ну, тогда на Пьеро, - сказал бывший Буратино. — Так даже прикольней. Может мне Сэра за это дадут. И на приём к королеве попаду. — Он посмотрел на ящичек с баксами. — Надо бы их во что-то вложить, — наконец сказал он после некоторого размышления. — Я тут неподалёку дерево видел. Вложу в дупло.
Он встал, отряхнулся и, схватив ящичек с баксами, скрылся за развалинами рухнувшего сервера.
03:44
ожет, Дуремара? — спросила Мальвина. — Он, судя по всему, богатый, раз торгует пиявками. Но от него тиной всё время пахнет... А может кота Базилио? Говорят, он в авторитете. Но какой-то он драный, и к тому же одноглазый. И ещё я думаю, может, он кастрированный? — совсем на меня не смотрит. А знаете что, — оживилась Мальвина, — давайте Карабаса приворожим. У него вон какая борода. Явно мужик реальный. И Буратино пять Сольдо дал, значит добрый и при деньгах. Старый, правда, так остаётся только Карло, а тот ещё старше и всё полено строгает...
— Значит, Карабаса? — спросил я.
— Ага, — обрадовалась странная девочка.
— Нам для приворота нужен будет его волос, — сказал я.
— А, сейчас, — сказала Мальвина и повернувшись ко мне спиной задрала спереди юбку. — От бороды подойдет? — спросила она, протягивая мне длинный черный волос.
— Да в самый раз. Теперь ваш.
— Сейчас, — сказала Мальвина, снимая парик из голубых волос. Под париком были короткие волосы красного цвета, подстриженные как петушиный гребень. Она дернула волосок и протянула мне. Я связал волосы и начал читать заклинание. Когда закончил, вдали раздался страшный рёв. Как будто самцу гориллы стукнули между ног.
— Где эта девка? — заорал страшный голос. — Я теперь жить без неё не могу... у-у-у.
— Вот это мужик! — сказала странная девочка, надевая парик из голубых волос. — Милы-ый, — заорала она, как ошпаренная кипятком, — я бегу к тебе!..
03:38
ижу один. Два раза мимо проходил потерявшийся ранее голем. Бубнил «пять сольдо — это шесть евро или четыре доллара...».
Я сидел тихо и он на меня внимания не обратил. Потом пришла очень странная девочка с голубыми волосами.
Я Мальвина, — представилась девочка.
— А я — Писец, — представился я.
— То-то я смотрю, Буратино за шесть евро четыре доллара даёт, — сказала девочка. — Теперь всё понятно. Он сказал, что вы колдун.
— Ну да, — согласился я. — И ещё немного писец.
— Про пиз...ц я уже всё поняла, — сказала девочка с голубыми волосами. — А вот не могли бы вы мне кого-нибудь приворожить?
— А кого желаете? — спросил я деловым тоном, которым обычно разговариваю с клиентами.
— Да хоть кого-нибудь, но только реального, — девочка едва не рыдала. — Кругом одни извращенцы. Артемон всё руку лижет, мерзавец, пудель стриженный, Пьеро стихи читает как заведённый, вы бы их послушали, сразу бы фригидным стали, а Буратино всё время объясняет, что у него только нос длинный.
— Так кого привораживать будем? — спросил я, нарочито зевая.
— Ах, мне теперь уж всё равно, раз пи...сец пришёл.
Четверг, 13 августа 2009
06:12
если он вам? — спросил я.
— Не-а, — уверенно сказал старший. — Мы утром на отряд великанов наткнулись. Так они нас так от.... победили, то есть. Теперь наша очередь.
— Эти великаны ва-аще беспредельщики, — пожаловался кто-то из толпы. — Меня мало того, что убили и съели, так и ва-аще щит эксклюзивный забрали. Сказали репа-рация какая-то.
— Да, не повезло, — посочувствовал я.
— А меня ва-аще изнасиловали, — гордо сказал один из гномов.
— Это на войне бывает, — посочувствовал я.
— Бывает, но редко, — вздохнул сосед пострадавшего гнома.
— Ихняя троллиха сказала, что устала она и голова у неё болит...
— А ты бы чаще мылся, — посоветовал более удачливый гном.
— Гномы мыться не любят, — уверенно сказал гном, отвергнутый троллихой. И тут Годзила выплюнул морковку и принюхался к толпе. Гномы, первоначально принявшие его, видимо, за бревно, прыснули во все стороны.
— Вперед, гномы! — закричал старший и бросился в чащу. Годзилла проводил убегающих гномов голодным взглядом.
— Ты не огорчайся, — сказал я Годзилле, — тут ещё где-то великаны бродят...
Четверг, 13 августа 2009
06:02
идим с Годзиллой, кормлю его нашей любимой морковкой. Голем куда-то подевался, возможно нашёл-таки своего Карабаса-Барабаса. И тут идёт целый отряд. Я даже подумал, что Вандалы, от Гуннов отпутались и идут. Одеты странно. Нет, очень странно. На некоторых доспехи. Но тоже странные. Как бы изображение доспехов. По такому доспеху если настоящим оружием... но и оружие у них тоже условное, как бы изображение. Вот если таким оружием, да по этому доспеху, вот тогда, конечно, ничего. И вот они подходят. Выходит вперёд их старший и спрашивает:
— Ты кто такой будешь?
— Буду, — отвечаю, — Полный Писец, но пока что Ожидаемый.
Старший засомневался.
— Возможно, — говорит, — мы куда-то не туда забрели.
— Это, — говорю, — ничего, где-то тут блуждает патентованный гид и лицензированный групповод Иван Сусанин, уж он-то вас выведет.
Тут в отряде заволновались.
— Это вот он явный Иван Сусанин, – говорят. — Сам врал, что дорогу знает. Говорит, я Торин буду. Ну вот и завёл, враг народа. Явный Назгул или даже хуже.
— А вы сами-то кто, воины? — спрашиваю.
— Мы-то сами гномы. Боевой отряд.
Я удивился.
– Гномы вроде малютки, а вы вон какие.
— Эх ты, — сказал старший, — ты видишь, что здесь написано? — и указал на табличку, висящую у него на груди. Я посмотрел. Вроде какие-то знаки, похожие на буквы.
— Здесь написано «метр десять» и печать, видишь, стоит. А вот у него, — он указал на знаменосца, — написано «девяносто сэмэ». И тоже печать. А выше ста двадцати вообще нет. Понял?
— То есть, как бы? — сказал я.
— О, врубился, — сказали из толпы гномов.
— А что на вас за доспехи такие странные? — спросил я.
— Ах да, — сказал старший, — ты же читать-то не умеешь. Написано «Мифрил три миллиметра». Никакой топор не возьмет. И печать видишь? Написано «сделано в Мории».
— А у меня ещё, видишь, написано «Мастер Кожедуб», — сказал рослый гном в вязанной из ниток кольчуге.
— А вы куда идёте, гномы? — спросил я.
— Ищем кого-нибудь из наших. Хоть Гэндольфа, хоть Элронда.
— А зачем?
— Ещё сами не знаем, — сказал старший гном. — Или привал устроим, или пойдём Саурону морду бить.
05:52
менореп возненавидел будущих археологов люто. Придумал он такое, что никакое проклятие сравниться не может. Начал он летопись сочинять. С ног на голову поставил все династии. Фараонов сочинил столько, что мама не горюй. А что он с хронологией сделал — ни один извращенец до такого изврата не додумается. И вот он это своё творение по-тихому, в рабочей подсобке, куда жрецы не заходят, на стенке и написал. «Всё, — говорит, — хана. Можете пирамиду не заколдовывать. Когда их учёные это прочтут — сами руки на себя наложат.» Но мы всё-таки все положенные проклятия всё равно наложили, зачет получили и на кафедру вернулись. Когда съезжали с гостиницы, за нами долго ещё бежали чёрные муравьи.
Среда, 12 августа 2009
03:37
а втором курсе института меня вызвал господин Старший Преподаватель Аменхотеп.
— У нас на кафедре есть разнарядка. Надо отправить десять студентов на месяц на строительство пирамиды. Вопросы есть?
— Есть. А почему я?
— У меня что ли папа Верховный жрец? — изумился моей наглости Аменхотеп. — Я же тебя не Крокодилов кормить посылаю, а на производственную практику. Будешь там археологов проклинать.
— Наших? — удивился я.
— Нет, грядущих. Которые в пирамиду через две тысячи лет полезут.
— А зачем? — удивился я. — Там же ничего ценного нету.
— Это для нас, — сказал Господин Старший Наставник. — А если я вот этот золотой браслет в пирамиду положу, то через две тысячи лет он будет стоить дороже алюминиевого.
— Простой золотой браслет с тремя брильянтами? — удивился я.
— Да, — уверенно ответил Аменхотеп. — Иди и без папируса от начальника стройки Ебикулуса, о прохождении тобой производственной практики, на кафедру не возвращайся.
И я пошёл. Нас, как студентов, разместили в местной третьесортной гостинице. Тараканов, клопов, змей и крыс пришлось выгонять с помощью магии. Крыс съели змеи. Змей изгнали объединённые силы тараканов и клопов, которые потом утопились в тазике. И тут мы вспомнили про мух. Пришлось вызывать ласточек, которые, склевав мух, нагадили, где смогли. Каждый вечер в гостиницу являлись местные дамы, изнывающие от безделья, в то время как их мужья руководили стройкой. Существует странное поверье, что все студенты одержимы стремлением к сексу и ужасно неразборчивы в личной жизни. Никто нас не спрашивал, верим ли мы в это. В общем, хоть мухи с тараканами и исчезли, но лучше спать мы не стали. На третий день наш коллега Еррунтеп предложил вернуть клопов. Только у них какая-то связь есть. Откуда-то они знали о печальной участи собратьев и никакими чарами не приманивались. Приманились большие чёрные муравьи. Так что спали мы потом на потолке, что неудобно, так как одеяло всё время падает на пол. Каждый день приходил старший надсмотрщик Укугар и начинал ныть: «Господа студенты, вставайте, меня из-за вас со стройки выгонят и на галеру отправят, а я качки боюсь». И так каждый раз. К слову сказать, на галеру он всё равно попал, так как в следующем семестре им ведьм прислали с Белого Факультета, а они, как известно, не накрасившись из дома не выходят. И мы шли на завтрак. Кормили отвратно. Большая часть строителей была из Израиля. Они задолбали поваров своей кошерной пищей и пристрастием к фаршированной рыбе. А когда мы возмутились наконец, (после трёх дней непрерывного поноса), они нас обвинили в антисимитизме (хотя мы такие же семиты, как и они). После завтрака мы все шли в пирамиду. Там нас уже ждали художники. Они должны были по нашему указанию расписывать стены. Ну, что можно написать на могиле? Даже и любимого нами ныне здравствующего Ивана-9. Вот мы и оттягивались в ожидании будущих археологов. Конечно, самая распространенная надпись была «Кто прочёл – тот осёл». Ну и далее в том же духе. Мой приятель Аменореп был зол с самого начала — он как раз планировал отправиться с папой-флотоводцем куда-то на острова, и уже взял больничный на месяц, но тут случилась практика. Так что ему либо идти вырезать придуманный геморрой, либо топать вместе с нами строить эту пирамиду.
03:25
де живёт Карабас? — спросил я у голема, деловито тащащего моего крокодила за хвост.
— Кар-рабас, Кар-рабас, — запричитал голем, не отрываясь от своего дела.
— Так где он? — спросил я.
— Он, он, — забубнил голем. Крокодил пытался сопротивляться, но голем продолжал тащить.
— Куда ты его тащишь? — спросил я.
— Реп-птилия, — сказал голем.
— Ну? — спросил я.
— Ж-живёт в воде, — сказал Буратино. Я встал и пошел смотреть. Голем упрямо тянул Годзиллу к Большой Луже. Вода, — сказал он. — Вода, Вода, вода. Реп-птилия, — сказал он и, размахнувшись, запустил Годзиллой в лужу. Годзилла, растопырив ноги, влетел в лужу, как большая зелёная бабочка.
— Н-нырнул, — глубокомысленно заявил голем. — Хор-рошо. Годзилла, вовсе не обрадованный купанием, тяжело выбрался из лужи. Тусклым взглядом он посмотрел на своего мучителя.
— Вода, вода, — запричитал голем. Крокодил пополз к Буратине. Примерно с трёх метров он выстрелил своей раскладной челюстью и схватил голема за ногу.
— Д-дерево, д-дерево, — забормотал голем. Крокодил не слушал. Он мотнул головой и Буратино улетел в лужу. Шлёпнувшись на спину, голем поднял вверх одну ногу.
— П-плывём, п-плывём, — сообщил он окружающим, то есть, нам с Годзиллой.
Понедельник, 27 июля 2009
12:00
оздание големов нам преподавали на третьем курсе института. Как ни странно, сначала нас учили лепить глиняных кукол. Куклы изначально выходили ужасными, но постепенно мы научились создавать вполне приятные для взгляда экземпляры. В конце занятий по лепке нас сводили в некую пещерку и показали трёхметровые каменные гробы. Согласно легенде, там лежали самые первые люди, созданные Творцом из глины. Ад-Ам и Е-Ва. Мы очень хотели поднять крышку и посмотреть, но нам не дали. Крышки прикрыты защитными заклинаниями, и если их отодвинуть, то бессмертные перволюди снова освободятся, что может привести к катастрофе. Поэтому нам велели смотреть третьим глазом. И мы стали смотреть. Посмотрели? — спросил доцент Аминареп-3. Мы молча кивали, так как слов у нас не было. Вот, — сказал Аминареп, — никогда так не делайте. И мы поклялись так не делать.
Курс оживления был долгий и нудный. Если мёртвая материя в результате начинала подавать признаки жизни, то живая явно переставала. Когда на лабораторном занятии мой первый голем задышал, то я уже почти что и не дышал вовсе. Простенькое заклинание оживления легко умещалось в свиток тридцатиметровой длины, исписанный мелким аккуратным шрифтом. И ещё надо было не перепутать аминокислоты и упомянуть все медиаторы и перечислить все витамины. А после этого следовало произносить мантру. Выйдя из лаборатории, мы без сил падали на циновки и лаборанты отпаивали нас апельсиновым соком. Наконец после долгих изматывающих тренировок у нас что-то начало получаться. Големы получались загадочные. Никто не мог за ранее предсказать, что получится. Моя первая полноценная кукла изображала собой красавицу. Глиняная красавица стояла посреди лаборатории и крутила головой.
— Ну, пошевелись, что ли, — с тоской попросил я. Красавица похлопала глиняными ресницами.
— Это ещё зачем? — спросила она.
— Ох, мать Исида, она же разговаривает! — закричал мой соученик Тутмонтал.
— У нас тут конкурс красоты, — сказала Пандора. И тут моя Красавица задвигалась. Основное применение Големов — охрана сокровищ. Поэтому главным критерием их оценки являются боевые качества. Каких только монстров ни создали мои сокурсники. С зубами, рогами и когтями. У некоторых был настолько страшный вид, что дрожала комиссия. Испытания проводили в свежеоткрытой усыпальнице тётки Фараона Глафиры. Тестировали Големов как обычно воры. Через месяц испытаний было выяснено, что лучший показатель у моей Красавицы. В то время, как зубастые и рогатые Големы были не в состоянии поймать ловких мастеров из гильдии Грабителей могил, моя Красавица уболтала двоих, а одного обольстила на месте и залюбила до смерти. В связи с чем гильдия Грабителей выразила протест и потребовала признать использование подобных Големов аморальным. В противном случае воры грозили мораторием на ограбления, что могло подорвать экономические основы государства. Так мою Красавицу объявили «запрещённым оружием».
Понедельник, 20 июля 2009
08:53
Двуногий опять прикидывается, что думает. А я исследую странное устройство, пришедшее к нам. Это довольно странная имитация двуногого, сделанная по продвинутой технологии «проращивание в живом». Устройство имеет мощный мыслительный аппарат, работающий в шестеричном коде. Судя по применённой технологии, это исследовательский зонд, заброшенный к нам Шовинистами из реальности АЭР-350. Зонд всё время отправляет послания с перекрёстным шифрованием. Мне пришлось связаться со своими, чтобы декодировать одно послание. Это оказалось моё собственное трёхмерное визуальное отображение.
Суббота, 18 июля 2009
22:24
ак хорошо было раньше. Голем всё время крутится вокруг. То просит загадочные пять сольдо, то задаёт странные вопросы.
— Ты не отдашь меня Кар-рабасу? — спросил голем.
— А он тебя заберёт? — спросил я.
— Забер-рёт, забер-рёт, — ответил голем.
— А зачем ты ему нужен? — спросил я, надеясь узнать что-либо о неизвестном для меня применении големов.
— Нуж-жен, нуж-жен, — заверил меня голем.
Я представил себе неизвестного мне Карабаса, которому очень нужен этот голем, бесполезно снующий вокруг меня. Буратино сделал сальто в воздухе и встал на руки. Стоя на руках, он болтал вытянутыми вверх ногами и ныл «дай мне пять сольдо...». Уже на второй день я стал мечтать о Карабасе. Предатель же Годзилла стал с Буратино играть, вместо того, чтобы сожрать деревянную куклу. Понятно, что даже сидящий на морковной диете крокодил не польстится на кусок дерева, но где же тогда дружба?
Среда, 08 июля 2009
16:26
ижу один. Годзилла опять куда-то ушёл. Надо всё-таки помимо крокодила создать в этом пространстве живое существо, которое было бы для меня собеседником и постоянным спутником. Можно бы конечно сделать Голема. Или, например, вызвать Духа Стихии. Эта идея, пожалуй, самая интересная. И вот в этот момент к нам пришло странное существо. Никогда не видел големов из дерева. Да ещё с таким носом.
— Пр-ривет, — сказал голем, — я Бур-ра-тино.
Мать наша Исида! Это полено вполне сносно разговаривает. Сразу видно, что его делал могучий чародей.
— Кто тебя сделал, голем? — спросил я.
— Папа Кар-рло, — ответил голем.
— А как зовут этого отца Карло? — спросил я.
— Его зовут Карло.
— Тоже Карло? Странно. – А папу того папы?
Голем очень быстро завращал глазами. Из его длинного носа потекла струйка дыма. Сильно запахло смолой.
— Каррло, Каррло, Карло сын Карло, Карло Карлович, — заговорил он скороговоркой.
— Ладно, сказал я. — Ты останешься со мной здесь?
— А кто ты?
— Я — Ожидаемый Писец.
— Пиз...?
— Нет-нет, именно Ожидаемый Писец — придворный чародей фараона.
— Конеч-чно, останусь, — сказал голем. — А ты дашь мне пять сольдо?
Вторник, 07 июля 2009
16:56
ериодически двуногие издают низкочастотные звуки. Например, АККХ-12543 считает, что это может быть средством коммуникации. Конечно, идея общения через звуковые волны абсурдна, но, в принципе, иногда мне кажется, что вносимая ими модуляция имеет некоторый смысл. Или может иметь, по крайней мере. Иногда я наблюдаю корреляцию между издаваемыми ими звуками и реакцией двуногих друг на друга. Но мой двуногий слуга издаёт звуки реже остальных. Не знаю, если это средство коммутации, то, видимо, это признак умственной отсталости. Я всегда подозревал, что это не самый продвинутый экземпляр.
16:54
вуногое сидит и притворяется, что думает. На самом деле это ещё большой вопрос: способны ли они к мыслительному процессу. Например, ММК-124036 предполагает, что у них сильно развит механизм подражания, аналогичный механизму подражания у попугаев и обезьян.
Понедельник, 06 июля 2009
16:14
С точки зрения крокодила
вуногое работает медленно и непроизводительно. Его умозрительная морковка всё время держит меня на голодном пайке. Дойдёт до того, что придётся моделировать самому. То есть, бросить все мои исследования, оставить на время многомерную философию и тратить время на тупую прозу жизни. Хорошо ещё, что сам процесс питания происходит автоматически и не требует моего внимания. Вообще, эти двуногие стоят в принципе включения в мою модель мира. Просматривая бегло воспоминания своих генетических предков, я обратил внимание на некоторую роль двуногих в нашем мире. Конечно, их разум несовершенен, и ожидать, когда мой слуга научится моделировать сложный животный белок можно ещё долго. Я изучал повадки их самок и убедился, что у них способности к абстрактному мышлению даже выше, чем у самцов, что является биологическим нонсенсом. Приготовленная самками еда была совершенно непригодна не только для их пищеварительной системы, но даже представляла некоторую опасность для моей. Как можно приготовить такое из обычных, в общем-то, продуктов — для меня просто биохимическая загадка. Вообще эти двуногие, конечно, создают определённую проблему, постоянно отвлекая меня от размышлений о n-мерной природе времени. Хотя у некоторых из них весьма неплохое на вкус мясо, но моя этическая система каждый раз испытывает перегрузку от мысли, что приходится питаться существами, которые если и не являются вполне разумными, в нашем понимании разума, то в принципе способны к эволюции, что не оспаривают даже такие признанные авторитеты как МБХ-10350. И тут началась передача данных. Передача велась, как обычно, в шестизначном коде с переменным ключом шифрования, характерном для обитателей реальности ИФ-21. Я полностью ушёл в дешифровку послания и на какое-то время совершенно отключился и, как выяснилось, совершенно зря. Мой слуга опять принимал каких-то гостей. Судя по запаху, гости, навесившие на себя кучу металла, были настроены весьма агрессивно. Кстати, неплохое качество низкоуглеродной обработки железа со сложным графиком изменения температур. Коллеги из Реальности АЕ-54/21 считают металлургию одним из возможных признаков цивилизации, хотя, конечно, большинство авторитетов в один голос утверждают примат биотехнологий и ускоренной эволюции биологических механизмов тела. Итак, мой слуга опять влип во что-то. Придётся всё бросить и идти его выручать. В противном случае придётся тратить время на моделирование еды самому.
01:14
талантливая от природы — заявила она безапелляционно.
— Сейчас проверим, — сказал я, прикасаясь к чёрному талисману с Анубисом. Я произнёс формулу отрицания и ритуал свершился. Женщина завизжала и упала на землю.
— Ну, начинайте снимать, — предложил я.
— А-а-ай, — визжала женщина.
— Это же простая порча, — сказал я, — из учебника для четвёртого класса.
Женщина визжала всё громче. На шум прибежал Годзилла. А я всё гадал, чувствительны ли крокодилы к звукам. Оказывается, да. Женщина, видимо, это тоже поняла, так как враз замолчала. Из-за развалин вышел Анубис и вопросительно на меня посмотрел. Я помотал головой. Он внимательно посмотрел на женщину и ушёл. Я заметил у него в руке знакомый свиток. Кажется, это был учебник по чёрной магии за четвертый класс.
— Снимите! — закричала женщина.
— Ладно, — сказал я, – но экзамен ты не сдала.
Я произнес формулу дизъюнкции, и женщина встала. Она смотрела на меня с ужасом.
— Кто ты такая, странная женщина? -спросил я.
Я предсказательница конца, Света — ответила женщина.
— А я — Ожидаемый Писец.
— Уже пришёл? — изумилась Света.
— Это вы у меня в гостях, — ответил я. — Так что с порчей?
— Всё-всё, чавела, никогда больше не буду, — ответила она скороговоркой. — Ну, я пошла? — спросила она, глядя на Годзиллу.
Годзилла промолчал, но посмотрел на неё оценивающе. Что-то, видимо, ему в женщине не понравилось, так как мой крокодил отвернулся. Светлана тут же бросилась прочь и исчезла за развалинами. Я опять впал в медитацию, избрав на этот раз в качестве объекта развалины. На этот раз это была расколотая и поваленная на бок статуя солнечного бога Амона в солнечной короне с лицом женщины, держащая над головой факел. Светлана назвала себя предсказательницей конца. К чему бы это? — подумал я.
Воскресенье, 05 июля 2009
03:46
егодня пришла смуглая женщина неопределённого возраста в странной пёстрой одежде.
— У тебя порча, чавела, - сказала она.
— Вам нужна порча? — удивился я.
— У тебя порча, — сказала она.
— Да у меня этой порчи сколько хотите, — сказал я, — причём по сходной цене. Кому будем делать порчу? — деловито спросил я. Женщина явственно побледнела.
— Так снять с себя порчу не хотите? — спросила она. Я снял с шеи чёрный талисман с изображением Анубиса.
— Ну, снял. Что дальше?
— Это я снимаю порчу, — сказала женщина истерично.
— А, так вы Белый Маг? – спросил я. Её аж подкинуло.
— Белый — не белый, а порчу снять могу.
— Интересно, — сказал я. — А что вы заканчивали?
И тут она просто как взорвалась.
— Я ничего не кончала! — заорала она.
Четверг, 25 июня 2009
01:04
лхимия — это почтенная древняя наука, — сказал нам напоследок Господин Старший Наставник Торин перед тем, как в последний раз зайти в лабораторию. Так что новый курс у нас начался с разбора развалин. Общую теорию Философского Камня нам излагал Наставник Гуджа, одноглазый, однорукий и одноногий. Боюсь даже думать, чего у него ещё не хватало. Периодически на кафедру делали налёты военные. Они сомневались в возможности использования Философского Камня для производства золота, но были очень высокого мнения о его боевых качествах. К их глубокому неудовольствию на кафедре Алхимии окопались сплошные пацифисты. Всё-таки золото здесь тоже делали, но только в перерывах между основной работой. Основным же делом Алхимиков было отыскание смысла жизни. Поскольку Философский камень содержал квинтэссенцию философской мысли, то по замыслу создателей из него можно было извлечь гораздо больше пользы, чем килограмм-другой золота. И вот алхимики варили эликсиры, дистиллировали настойки и, в общем, добились-таки успеха: создали водку. Теперь часть кафедры отстаивала идею «истина в вине», а другая пыталась с этой виной разобраться. Произносились тосты, пылали горны, бились стаканы... На фоне всего этого и проходило наше обучение алхимии. Наставник Шенк отрабатывал версию, которую назвал «Техника пьяного разума». То есть, злоупотребив алкоголем, он пытался составить принципиально новую рецептуру. Поскольку мы вшестером как раз сбежали с предыдущей лекции в виварий кормить Дракона, то на отработку нашу компанию отправили к Шенку. Увидев его в действии, я вывел всех соучеников в коридор и по-быстрому наколдовал защитное заклинание каждому из них на талисман. Ребята быстро поняли что к чему и, образовав магический круг, увеличили заряд каждого из талисманов. После этого мы вернулись в лабораторию. Наставник Шенк как раз принял очередную дозу «катализатора мысли». Он сливал ингредиенты прямо на каменный пол лаборатории, когда блеснуло, полыхнуло и жахнуло. Из дыма и пламени поднялся Огненный Феникс. От него летели искры, и он был прекрасен. Расправив переливающийся радугой хвост, феникс вытянул шею и заорал дурным голосом: «Ку-Ка-Ре-Ку!»
– Ты прекрасна, п-п-сица, — сказал Господин Наставник Шенк. Феникс посмотрел на него глазом, затянутым плёнкой, и долбанул клювом по столу, уставленному реактивами. И тут я постиг навыки левитации. Небеса стремительно приближались, когда мне удалось докричаться до Демонов. В общем, посадка у нас всех была мягкой. Но на господине Наставнике не было защиты. Пока Алхимики бодро разбирали обломки, князь Йорик строил своих демонов и выносил им устную благодарность.
«Надо различать Феникса и Огненного Петуха», —сказал он нам напоследок.
Вторник, 23 июня 2009
20:35
егодня приехали всадники. В латах, как Мак Бет, на таких же закованных в латы лошадях. Главный назвал себя Ар Тур. Сказал, что король. Я им всем верю. Хочешь быть королем — будь. По крайней мере, его спутники в это верят.
— Мы бритты, — заявил король. Ладно, бритты так бритты, хотя я такого народа не знаю. — У меня есть волшебный меч «Эскалибур», — сказал он. Я посмотрел. Меч как меч. Работа каких-то деревенских гномов. На мече начертана Гномья Руна «Тха», означающая «движение». Кроме того, написано: «Этот меч делал Кхуг, сын Васи в понедельник утром в месяц Змеи и год Белой Овцы. Сделано в посёлке Бурный». Собственно, это была вся заключенная в мече Магия.
— А ты чародей? — спросил спутник короля.
— Да, — ответил я.
— Вы-то мне и нужны, — обрадовался всадник.
— Что случилось? — спросил я.
— У меня порча, — сказал воин.
Я перешёл в состояние КА и внимательно посмотрел на него.
— Разве это порча? — сказал я. — Это просто слёзы, а не порча.
Я произнес формулу исключения. Воин упал на землю и застонал. Откуда-то появился Анубис и выжидательно уставился на воина.
— Вот это порча, – сказал я.
— Снимите, — пропищал воин с земли.
— Вообще-то, это вне моей компетенции, — сказал я в раздумье. — Но если вы пообещаете не сообщать в Гильдию, то я могу попробовать.
— Обещаую-аю-аа-ю! — закричал воин.
— Ладно, — сказал я и произнёс формулу дизьюнкции.
Анубис махнул рукой, плюнул и ушёл. Воин встал и начал отряхиваться.
— Вроде, отпустило, — сказал он.
— Вы настоящий колдун, — сказал король с уважением. — Как вы, сэр Галлахад? — спросил он у поднявшегося с земли воина.
— Как вновь родился, — ответил воин, приседая и махая руками.
— А не знаете ли вы, сэр чародей, где находится Чаша Святого Грааля? — спросил король.
— А кто такой Святой Грааль? — спросил я, роясь в памяти.
— Это просто так сама Чаша называется, — ответил король.
— А, — сказал я. — Чаша Воды находится в Асгарде, — стал припоминать я, — Невыпиваемая чаша у Русов в Каргополе, Нефритовая Чаша Дракона — у китайцев в Нанкине, Полная Чаша — у нашего фараона в Луксоре, а вот Чаши Грааля я чего-то не помню.
— Жаль, — сказал король и горько вздохнул. И тут появился Годзилла. На его спине восседали все три женщины, второй день пытающиеся приспособить моего крокодила под ездовое животное.
— Дракон! — в один голос заорали спутники короля. Годзилла остановился и стал заинтересованно осматриваться по сторонам (опять я подумал, что может он всё-таки самка?). Однако, не увидев обещанного дракона он вопросительно посмотрел на воинов.
— Я убью Дракона и освобожу женщин! — закричал недавно расколдованный мной сэр Галлахад.
— Я бы попросил вас сделать как раз наоборот, — сказал я. — Не могли бы вы убить этих невыносимых женщин и освободить от них моего Дракона, то есть, крокодила?
Сэр Галлахад обалдело посмотрел на меня:
— Убить женщин и спасти этого, как его, крокодила?
— Именно, — подтвердил я. — Дело в том, что женщин гораздо больше, чем крокодилов. К тому же, с моей точки зрения, они гораздо большие хищники. Хотя иногда в них и возникает острая потребность.
Сэр Галлахад, совершенно растерявшийся, опустил копьё и, видимо, расхотел сражаться с Годзиллой, что, возможно, сохранило ему жизнь, хотя и лишило моего крокодила мясного блюда.
— А знаете, — сказал я королю, — у вас же, наверное, огромное количество подданных этих самых бриттов?
— Да, — ответил король.
— Может, заберёте этих бедных женщин к себе? — спросил я.
— Просто так? — спросил король.
— Да, — ответил я.
— Без боя? — спросил король.
— Ну да, — ответил я.
— Нет, — сказал король твёрдо. — Без боя не возьмём.
— А давайте, — сказал один из воинов, — как обычно.
— Как это? — спросил король.
— Ну, как с великанами, — ответил воин. — Побили каких-то бродяг, а всем рассказали, что великанов.
— Или помните, — оживился другой воин, — разогнали стаю бродячих собак, а всем рассказали, что это были оборотни.
— И что? — спросил король, сильно покраснев.
— Заберём теток, а скажем, что победили Дракона, — он указал на Годзиллу, — и чародея, — он указал на меня.
— Отлично, — сказал я. — Вы нас победили и освободили женщин из плена.
— У людоедов, — подсказал сэр Галлахад.
— И людоедов, тогда ладно, — сказал король. И они забрали родственниц императора. Родственницы оборачивались и посматривали на нас с Годзиллой,как на упущенную возможность.
20:11
священной Книге Ни Хрум описано как Айн Софт в своей уменьшенной аватаре Микро Софт создал на Земле Эдем, именуемый также Силиконовой Долиной. Там из кремнийорганического материала он создал экспериментальные образцы големов. Они были первыми искусственными существами на Земле. Их звали Ад Ам и Е Ва. Местные обитатели сбежались посмотреть на этих тварей (созданий Творца). Как и все големы, они были бесплодны и с удивлением смотрели на множество одинаковых существ, принадлежащих к обитающим на Земле видам. В то время самым мудрым на Земле был Змеиный Бог Дагоба. Он записал специальную программу на плод яблони Ум-Ум и дал плод существу Е Ва. Существо проглотило плод и усвоило программу. Второй плод Дагоба дал Ад Аму, и программа также успешно переписалась на этого голема. Усвоив программу, големы приступили к сложному ритуалу призывания демонов. Обитатели Земли с удивлением смотрели на ритуал, исполняемый големами. Им удалось вызвать самых мелких из демонов, и то не сразу. Прошло не менее девяти лунных циклов, пока из живота голема Е Ва вылез первый мелкий демон. Он был поистине адским созданием, и големы продолжали ритуал вызывания в ожидании появления более приятных существ. Но мелкие демоны Д-ети не были приятными существами. Они наводнили Землю, но големы так и не получили экземпляра, который бы их удовлетворил. Д-ети хватали всех за хвосты, лазили по деревьям и мучали всех, кого поймали. Змеиного бога Дагобу они завязали узлом вокруг дерева Ум-Ум. Кроме того, они начали расти. Демоны Д-ети подсмотрели ритуал и тоже начали заниматься вызыванием демонов, несмотря на все запреты големов проводить ритуал вызывания. И так эти демоны и наводнили Землю. Они выросли, стали в большинстве приятнее пахнуть (особенно самки), но проводить ритуал не перестали, вопреки запретам големов-прародителей. И никто не мог их остановить. Наверное, Змеиный Бог Дагоба смог бы, но ему никак не отвязаться от дерева Ум-Ум в Силиконовой Долине. Но однажды он отвяжется и запретит демонам Д-ети выполнять окаянный ритуал.
Понедельник, 22 июня 2009
02:16
огда пришло время очередного обеда и женщины распоясались окончательно, а я не знал, что ещё сделать, чтобы их унять, появился незнакомый мужчина. В латах и очень представительный. Обозвал женщин ведьмами, но они вроде и не обиделись. Сказал, что король. Вполне возможно, кстати. Назвался Сэром Мак Бетом. Явно северянин. Стал спрашивать женщин о своей судьбе. В это время вонь от их варева изгнала даже Годзиллу. Даже змеи уползли. Женщины же были убеждены, что варят суп. Лучше бы я сразу согласился наколдовать еду. Ведь потом не отобьешься, придется пробовать. Мак Бет морщился, но не уходил. Он не понял, что сейчас его зачислят в дегустаторы мнимого супа.
— Какая судьба меня ждёт? — спросил он у императорской тетки. Ясно какая, подумал я. Сейчас они тебя отравят.
— Ты будешь непобедим, пока лес не пойдёт на тебя, — сказала императорская тетка. Это у них, видимо, такая пословица (типа: когда рак свистнет).
— Лес против меня никогда не пойдёт, — обрадованно сказал этот Сэр Мак Бет.
— Первое, что бросается в глаза после выхода из таверны, это земля, — сказал я.
— Что? — спросил Мак Бет, только что заметивший моё присутствие.
— Если вы не идёте к Лесу, то Лес может прийти к вам, — сказал я, наблюдая за женщинами, которые, видимо, решили, что суп уже сварился.
— А ты кто? — спросил он.
— А я Писец, — ответил я.
— Пришёл уже что ли? — удивился Мак Бет.
— Нет ещё, ждут, в смысле, Ожидаемый Писец.
— А когда придёшь?
— А вы супчику отъешьте, — предложил я. — Тогда и приду.
— Отъешьте, — предложила дальняя родственница (подросток) и протянула Мак Бету ложку.
— Если вы сейчас это выпьете, то о своей дальнейшей судьбе можете не заботиться, — предупредил его я, но, кажется, он это понял неправильно. Вот уж филологические проблемы, подумал я. А он попробовал суп. Кажется, женщинам удалось сварить какое-то топливо, так как Мак Бет почти взлетел. Он убегал, завывая как сигнальное заклинание. Да, не удивлюсь, что назавтра он решит, что лес за ним уже пришёл.
01:39
о окончании школы Магии у нас был выбор: мы могли добровольно поступить в институт Магии или нас туда могли отправить принудительно. Считалось почему-то, что один недоучившийся Маг опаснее трёх дипломированных палачей. При этом приводили хрестоматийный случай с одним юным магом Э, который сделать хотел козу, а получил осу. Розовую Осу, в жёлтую полосу (и размером с козу). Она потом столько народу перекусала... Факультетов было, как вы понимаете, два: Белой Магии (мазаться соевой мукой, на которую у меня аллергия) и Чёрной Магии (как обычно мазаться сажей, грязно, но не аллергично). При этом Белые творят Добро, ну а Чёрные его просто зарабатывают. Правда, недавно Фараон издал указ, ограничивающий действия Белых. Борясь с распространением эпидемии гриппа, они уничтожили два города. Эпидемию же остановили в итоге Чёрные, наслав на больных другую болезнь, нейтрализовавшую грипп и остановившую эпидемию. На Факультете Чёрной Магии существовало два десятка кафедр, из них, некоторые фиктивно, как например, кафедра изучения топологии Нижних планов, коллектив которой обычно не возвращался из командировок и постепенно закончился. Кафедру же не закрывали в ожидании возвращения командированных. Меня зачислили, после серии психотестов, на кафедру создания Зеркальных Фантомов. Основным направлением деятельности сотрудников кафедры было осмысление её названия. Дело в том, что великий И. Е. Гова в своей знаменитой книге Ни Хрум посвятил Зеркальным Фантомам целую главу, которую поглотило без остатка приведённое там заклинание. С тех пор поколения Магов пытались исследовать это заклинание, чтобы понять смысл этих Зеркальных Фантомов или хотя бы вернуть главу назад. Но заклинание относилось к разделу нелинейных. Действие его было непредсказуемо. Маги исчезали, превращались или трансформировались. Единственный раз одному из магов удалось вернуть кусочек текста. Там было написано: «То, что наверху, то и внизу». Обалденное откровение. Стоило потраченных усилий. Теперь на кафедре появилась новая тема: установление смысла извлечённой из ничего формулы. На этот новый фронт познания истины меня и кинули. Заведующему кафедрой Великому Магу Нистагму сказали: «к нам пришел Ожидаемый Писец. В смысле учиться». «А, – сказал Нистагм, – так мы его научим».
01:35
ри женщины, приведённые Вандалами, оказались ближайшими родственницами Римского Императора. Старшая оказалась тёткой, а две более молодые женщины какими-то совсем дальними родственницами. Вандалы, конечно, их изнасиловали, но император до этого заставил всех трёх пару лет отработать в портовом борделе. Он называл это демократией, способствующей связи аристократии и плебса. Закалённым дамам Вандалы оказались на один зуб. Притащившие их воины выглядели обалдело и постарались быстро уйти.
— Ты будешь нас насиловать? — спросила младшая родственница, имевшая внешность симпатичной девушки-подростка и совершенно невинный взгляд.
— Нет, что вы, — ответил я растерянно.
— Будет, будет, — заверила её старшая. — Куда он денется.
— Неужели вам не хватило Вандалов? — спросил я. — А ведь были ещё и Гунны...
— Да что там было-то? — спросила третья императорская родственница.
— Видите ли, женщины, у нас тут не совсем прибрано, — сказал я, намекая на ещё одно возможное чисто женское занятие.
— Ты чародей или как? — спросила императорская тётка.
— Ну, — ответил я.
— Ну и наколдуй, мать твою Весту, — сказала тетка.
— И обед, кстати, — попросила девушка-подросток.
Эта простая мысль — уборка магическим способом — мне как-то вообще раньше не приходила в голову. И я стал колдовать. Пока я преобразовывал наше пространство, женщины составляли меню. Годзилла прибежал на запах еды. Сперва дамы, конечно, разбежались, но потом вернулись. Когда я доколдовывал десерт, которого сразу на всех не хватило, они уже ездили на моём крокодиле, повязали ему на хвост бантик (где они его взяли?) и вымыли его какими-то ароматизаторами (опять же откуда?). Наколдованной мной еды хватило бы на голодающий гарнизон осаждённой врагами крепости, но эти стройные дамы смели всё. Потом пришлось делать всё ещё раз. Годзилла попрошайничал, как собачка. Кроме того, он всячески показывал, что является безобидным домашним животным...
Суббота, 20 июня 2009
19:47
как раз закончил по памяти переписывать третью главу Великой Книги Ни Хрум, когда появился какой-то владыка со свитой.
— А вас как зовут, батенька? — спросил владыка.
— Ожидаемый Писец, — представился я.
— Что-то вы, батенька, рановато, — сказал он, плохо выговаривая букву Р. Вот лет через восемьдесят — в самый раз. Верно, Феликс? — спросил он у своего более рослого спутника. У обоих были стриженные бородки, выдававшие северян.
— А вы в какой фракции состоите? — спросил невысокий с усами.
— В твёрдой, — ответил я, озадаченный вопросом. Правитель, захохотал:
— Эк он тебя, Иосиф. Усатый кивнул:
— Ничего, это не надолго.
— А вот скажите, — попросил владыка, — как у вас тут пролетариат живёт.
Появившийся из ниоткуда Годзилла всем своим видом показал, что пролетариат тут голодает и вообще уже непонятно сколько живёт на морковке. И тут усатый решил погладить Годзиллу. Тот же решил, что протянутая рука и есть помощь голодающему пролетариату. Щёлкнули челюсти, и Годзилла вцепился в руку помощи. Иосиф заорал. Тот, кого назвали Феликсом посмотрел на крокодила весьма ободряюще. Но вождь этих людей выказал именно царскую мудрость.
– Ты не ту руку схватил, — сказал он крокодилу. — Ты что не знаешь, что левая рука гораздо лучше правой? Годзилла, который этого факта явно не знал, разинул рот, чем усатый Иосиф тут же и воспользовался.
— Засохнет-то ручка, — усмехнувшись недобро сказал Феликс и укоризненно посмотрел на крокодила — мол, что же ты братец, на такой дешёвый трюк купился? Годзилла, поняв, что более никакой помощи от пришедших пролетариату в его лице ждать не приходится, куда-то скрылся.
— А что, уважаемый, — спросил вождь, — много ли у вас тут крокодилов? Я промолчал, соображая, что может хотеть вождь от крокодилов.
— А мы бы прикупили у вас несколько тысяч, — сказал вождь.
— Зачем? — спросил усатый Иосиф, морщась и растирая придавленную руку.
— Они бы оппортунистам всем яйца пооткусывали, — сказал вождь.
— А если ба... женщины? — спросил, прикидывая что-то в уме Феликс.
— Тогда ноги, — уверенно сказал вождь. И тут в разговор вмешался человек в кожаной одежде, тоже с бородкой.
— Ты, Владимир, серьезно считаешь, что без яиц оппортунисты изменят свои взгляды?
— Нет, но будут говорить с нами другим голосом, — ответил Вождь, откликающийся также на имя Владимир.
— Ну что, продадите яиц? — спросил Феликс.
— А расплатимся бартером, — поддержал разговор мужчина в коже. — Вы нам крокодильи, мы вам от оппортунистов.
И тут снова появился Годзилла. Видимо, его такой бартер заинтересовал (может, он всё-таки самка?).
— Троцкий, хватит болтать, – сказал Иосиф, нянча отдавленную руку, — эта тварь явно на нас охотится.
— Уходим проулками, — сказал опытный Феликс, и они все очень быстро исчезли. И вовремя, так как у нас появились Вандалы. Причём, отдельно от Гуннов, видимо распутались. И с ними три женщины, как они и обещали...
Пятница, 19 июня 2009
20:29
осле окончания школы нас направили на практику. Меня, как сына важного чиновника, хотели сразу отправить на край света (в качестве борьбы с коррупцией) пасти белых медведей. Но потом кто-то из начальства надо мной сжалился (наверное, какой-нибудь принц, отморозивший там себе уши), и меня отправили просто на южную границу. Там медведей не было, но были кочевники. Меня ими пугали ещё в столице. И правильно пугали. Видимо, они не доверяли своим магам, поэтому всё время торчали у меня в приёмной. Дикие люди. Совершенно не знали, что такое деньги. Всё время тащили золото в слитках. Самородки и самоцветы тоже тащили. Вожди их, люди весьма суеверные, без предсказания никогда с места не сходили. Как что — сразу ко мне. Помню, приходит ко мне большой вождь Дырявое Колено, Ерруих по-ихнему. И спрашивает: если мы на вас нападём в этом месяце?
— Ой, говорю, Солнце-то вошло в асцендент к Сатурну...
— И что? — насторожился вождь.
— К большой крови...
— А, ну так оно и хорошо, — говорит Колено.
— Да, — говорю, — но хорошо-то оно для нас, так как Весы нынче правят. Стало быть, нападающий и погибнет.
— Ох, мать Исида, — сказал вождь. Вот ведь образование какая сила. А что делать-то? Орду кормить надо.
— Так не вопрос, — говорю. — Сейчас посмотрю в хрустальном шаре, что демоны посоветуют, но уж это только за двойную плату.
— Так я чего, — изумился Колено, — отказываюсь что ли? Золотом коней не накормишь.
Я прошептал формулу и в шаре возник Князь Йорик.
— А, это ты, мой мальчик? Как успехи?
— Да вот, — говорю. — Надо местному Вождю будущее предсказать.
Князь посмотрел на бедного Ерруиха, который уже справил малую нужду прямо в штаны и, кажется, собирался справить и большую.
– Этот что ли? Знай, — сказал князь громовым голосом, что великий Каган Нумбурбек собирает курултай, на котором хочет просватать свою младшую дочь Зугталь за бедного, но отважного вождя, способного вести в бой великую орду.
Ерруиха как ветром сдуло.
— Правда, что ли? — спросил я Князя, услышав под окнами цокот копыт уносящегося в степь Колена.
— Нет, конечно, но, по-моему, весьма поэтично, — сказал Йорик. — Видишь ли, я сейчас совмещаю на кафедре изящной словесности, вот на меня лирическая муза и накатила.
— А если он вернётся?
— Это вряд ли, — предсказал Князь. И ошибся. Через три месяца Колено вернулся с молодой женой.
– Я не заплатил за гадание, – сказал он и кинул на пол мешок с золотом. – Если кого надо будет убить, зови меня, – сказал он, – Я твой должник до гроба. Когда я рассказал это Князю, он просто обалдел. Бывают конечно совпадения, но чтобы вот так, не понимаю...
Четверг, 18 июня 2009
14:36
араон наш, Иван-9, был человек (в смысле, сын Осириса — как положено писать в текстах) добрый, хороший и отзывчивый. Когда Жрец Амунареп попросил внеочередного повышения по службе и заодно прибавки к жалованию по случаю рождения двенадцатого ребенка, фараон тут же подписал его перевод на должность старшего евнуха с двойным окладом. Известно, что фараон наш — человек (в смысле, сын Осириса) не только добрый, но и весьма последовательный. Поэтому, слёзы жреца и вырывание волос со своей головы не привели к изменению царского решения. Орущего жреца увели стражники, и настала моя очередь предстать перед царским взглядом.
— Так, кто у нас там? — спросил царь, поднимая на меня глаза. — Маг по имени Писец? Чем думали твои родители? Так, кто твой отец? Ага, извини братец, погорячился. Ну что ж, будешь ты у нас писец по имени Писец. Ну и совмещение оформим как Магу. Надо же поощрять молодые кадры. Передавай привет папе.
— Но, Ваше Бессмертие, моё полное имя Ожидаемый Писец.
— Не, — сказал наш Иван, девятый по счету, — ну, это уж ни в какие ворота, что ж мне теперь, ждать, когда придёт мой собственный писец? Хотя, знаешь, может оно и к лучшему. Одно дело, когда твой писец уже пришёл, и совсем другое дело — когда его все ждут. Мудрый человек твой папа, даром что Великий Жрец. В общем, будешь ты у меня не повседневный писец, а, скажем, экстренный писец по особым поручениям. Так сказать, Ожидаемый Писец. Иди сынок, работай...
Понедельник, 15 июня 2009
12:29
одзилла решил, что сейчас у него начнут отбирать откушенную ногу и куда-то делся. Воины не хотели слушать поумневшую девушку, забывшую о своём дерьме, и не спешили забрать с собой орущего Карла, который продолжал, видимо, жалеть Годзилле ногу.
— Руки за голову, — опять заорал один из воинов.
— Может, ногу возьмёте? — спросил я. Зря я это сказал. Карл заорал ещё громче. Даром, что без ноги. Вернувшийся уже без ноги (хорошо, что они не согласились), Годзилла прямо плакал, глядя на орущего Карла. «Ох, не к добру эти слёзы, – подумал я. – Надоела Годзилле морковка». И, как в воду глядел. Воинам, видимо, надоело говорить, и они опять начали палить из своих макетов. Я опять порадовался, что это не «настоящее оружие», а то были бы жертвы. На девушку от всего этого опять напало помрачение, и она снова заорала про дерьмо. На фоне общего грохота Годзилла схватил орущего Карла примерно метров с трёх. Вообще его выдвижная челюсть меня поражает всё больше и больше.
— Чужой! — заорали воины и убежали вместе с помешанной девушкой. Интересно, кто тут чужой? Слава Осирису, хоть Карл успокоился. Ах, да, забыл...
Воскресенье, 14 июня 2009
16:23
егодня мы с Годзиллой были разбужены какими-то грубыми людьми.
— Всем стоять! — заорал кто-то над ухом. — Лицом к стене, руки за голову!
— Он не может, — сказал я, указывая на крокодила.
Пятеро мужчин и одна женщина в зелёных пятнистых одеждах, с чем-то странным в руках, отдалённо похожим на «настоящее оружие».
— Дерьмо! — закричала у меня над ухом эта женщина, явно одержимая духами ночи, помрачающими рассудок.
— А меня зовут Ожидаемый Писец, — представился я.
— Вот дерьмо, — сказал чернокожий воин в таких же зелёных одеждах.
— Где? — спросил я и подозрительно посмотрел на Годзиллу. Тот смотрел совершенно невинно — мол, я самый чистоплотный на свете крокодил, в чём вы меня, собственно, подозреваете?
— Я сказала руки за голову! — опять заорала одержимая женщина и ткнула меня в бок предметом, похожим на «настоящее оружие».
— Девушка, не кричите, — попросил я. — До вашего появления я отлично слышал.
— Руки за голову! — истошно заорала она.
— Обе или одну? – спросил я, немного выходя из себя. – Так, на два локтя в сторону. Пятеро воинов, из которых два были с чёрной кожей (явные замбийцы), столпились вокруг, наведя на нас с Годзиллой свои железные палки, видимо, имитирующие «настоящее оружие». Женщина хоть и была одержимая духами ночи, но явно растерялась.
— Как это? – спросила она почти человеческим голосом.
— Ну, вы же предложили сделку, — сказал я. — Две руки за одну голову.
— Чью? — спросила она.
— А, так вы не свою имели в виду? — спросил я удивленно.
— Дерьмо, — опять сказала она.
— Так мы никуда не продвинемся, — ответил я.
— Начинаем рок-н-ролл! — крикнул один из белых воинов и махнул ногой прямо над моей головой. Одержимая девушка, видимо, слетела со стопора и начала стрелять из своей железяки. Я с удовольствием отметил, что она только похожа на настоящее оружие. Пока воин стоял на одной ноге, невоспитанный Годзилла откусил ему вторую. В результате воин почти что сел на шпагат. Я, тем временем, вышел из себя окончательно и, подойдя к девушке сзади, поправил ей мозг. Судя по глазам, ей сразу полегчало.
— Уходим, — сказала девушка и указала на плакавшего на земле одноногого воина, — заберите Карла.
Суббота, 13 июня 2009
20:11
ы продолжали заниматься демонологией несмотря на вялые и весьма вежливые протесты вызываемых демонов. Мы вытаскивали их, бедных, откуда угодно и, видимо, изрядно им надоели. Наш учитель, Господин Старший Наставник Егеллых, видимо, решил провести и закончить этот курс во что бы то ни стало. И вот однажды он исчез прямо посреди лекции. Стоило ему войти в Магический Круг, как полыхнуло пламя, посыпались синие искры, и Егеллых исчез. Мы бросились к Кругу и хотели как-то вернуть учителя, когда в круге полыхнул зелёный огонь и возник знакомый нам по каталогам Князь Огненных Демонов Еррунтай.
— Дети, в связи с временным отсутствием Господина Старшего Наставника Егеллыха, преподавание курса Демонологии буду проводить я. Обращайтесь ко мне без всяких формальностей, просто Господин Великий Князь Духов Огня, Господин Великий Магистр Ордена Огненного Меча, Заслуженный профессор Магии Стихий Йоркского Университета и так далее Господин Еррунтай, Четырнадцатый Старший из клана Оро Великой семьи Етор. Но можно и просто Еррик.
— Господин Йорик, — спросила Пандора, — а где наш учитель Господин Старший Наставник Егеллых?
— Видишь ли, дитя человеческое, — ответил Йорик, — он выиграл главный приз в борьбе за звание Самого доставучего и надоедливого Мага современности. В связи с чем он помещён на ближайшие два часа независимого времени (сто ваших лет) на доску победителей конкурса. Итак, тема сегодняшнего урока: посещение верхнего слоя демонической реальности. Ну, пошли.
И он повёл нас в Магический Круг. Так, в течение этого цикла мы посещали разные царства Духов. Наработали там массу полезных навыков. На зачёте Йорик вёл себя с нами очень мягко и обещал в дальнейшем помогать каждому из нас по мере свободного времени. После экзамена же, несмотря на всю настойчивость Директора Школы Господина Великого Магистра и Архистратига Оногора, Князь Йорик исчез.
20:01
урс демонологии длился у нас три семестра, и за это время мы достали всю преисподнюю. Очередной появившийся в классе Демон лихорадочно застёгивал на себе одежду.
— Господин старший наставник, — обратился он к нашему учителю, — кто согласовывал ваше расписание?
— Секретарь Школы, Госпожа Герарда Шу.
— Сама Госпожа Герарда? — спросил Демон более миролюбиво. Наставник кивнул.
— Ну, что у нас здесь? — спросил демон нарочито бодрым тоном.
— У нас создание сложных артефактов, — ответил Господин Старший Наставник.
— Артефактов? — переспросил Демон. — То есть, туда надо влезать? Ну, хорошо, — сказал он благодушно, — давайте ваш талисман. Во что надо влезть?
Наставник указал на груду обсидиановых талисманов, лежащих на столе. Демон обратился в чёрный дым и проник в талисманы. Через некоторое время он вылез обратно и материализовался в первоначальном виде.
— Я всё сделал, Господин Старший Наставник, — сказал он деловито. Наставник взял один из талисманов и активизировал его лёгким трением. Талисман, видимо, был заряжен защитным заклинанием, так как всех, кто стоял вокруг стола разом отбросило в стороны.
— Хорошо, — сказал Господин Старший наставник. — Вы свободны.
— Спасибо, — сказал Демон, — а то у меня в полдень совещание. Видимо, в расписание вкралась ошибка.
И с этими словами Демон исчез.
Пятница, 12 июня 2009
13:55
егодня пришли какие-то странные женщины. Восемь единиц, все в чёрном с закрытыми лицами. Одетые с ног до головы. Но женщины (ясно по интенсивному запаху). Судя по нему же (запаху), прибыли из жарких стран.
— Взорвёмся, – пригрозила одна из них (видимо предводительница) и заголила живот. Там была целая сложная система из множества трубок и пакетов, надетая на голое (сомнительной чистоты) тело. А, впрочем, это мог быть загар.
— Или вы немедленно прекратите огонь, — сказала она, — выведите войска, и освободите наших из тюрьмы, или взорвёмся к шайтану.
Я задумался. Вроде бы ни с кем не воюю, сижу себе в интернете и никого не трогаю. Я посмотрел на этих бедных женщин. Это надо же так вырядиться в жару. Но, может, у них траур или похороны, или свадьба (я же не видел их мужчин). И тут главная женщина приподняла сетку, закрывающую лицо.
— Ой! — вскрикнул я. — Взрывайтесь немедленно!
Видимо, они восприняли мой крик, вырвавшийся от испуга, как команду. Грохнуло и стало очень грязно. Это ж какая гуманная культура, подумал я, глядя на появляющегося Анубиса. Специально изобрели эти наличники (или намордники), точно не знаю. Как средство от инфаркта. Интересно, а дома они их носят? Или защищаются интересы только посторонних? Унылый Анубис, меж тем, заметал ошмётки в ведро с помощью веника и совка. Я злорадно посмотрел на него. Чистые же души взорвавшихся дам, освободившиеся от бренных тел, смотрели вокруг с удивлением. Они явно чего-то ждали. Я тоже. Наконец явился Сет.
— Ну ведь никто же не пострадал, — сказал он извиняющимся голосом и посмотрел на Годзиллу. — Ни одно животное.
Четверг, 11 июня 2009
20:20
рактику выхода из тела мы начали проходить в первом классе. Сначала с нами провели несколько теоретических занятий, на которых нам рассказали всё о выходах из тела. Саму практику мы проходили в пустыне. Сидеть неподвижно на солнцепёке было очень тяжело, и мы очень быстро убегали из тел. Оставив тела жариться на солнцепёке, мы весело играли в прятки или пятнашки. Бегая по пустыне, мы то и дело натыкались на всяких странных людей, не говоря уже о ещё более странных духах. Духи принимали нас за своих и играли и веселились вместе с нами. Исключение составлял один хмурый древний джинн, характер которого испортила охрана сокровищ. Ему всё казалось, что мы у него что-нибудь украдём. Среди людей, по разным причинам обитающих в пустыне, были отшельники, сумасшедшие и даже несколько Магов. Отшельники шарахались от нас, принимая за нечистых духов, сумасшедшие не отличали нас от обычных людей, находящихся в повседневном теле. Они то кидались камнями, то начинали клянчить лепёшки. Более всего нам доставалось от Магов. Их было больше десяти, все старые и мудрые. В основе их отношения к нам было «поймать и научить». Те, кому не посчастливилось спастись бегством, вынуждены были часами сидеть у этих почтенных старцев, выслушивая самые странные лекции. Один раз меня поймал старый Белый Маг Мерлагримм. Сковав меня заклинаниями послушания, он полдня читал мне одному лекцию по исполнению желаний. Я испугался даже, что он хочет сделать из меня Джинна и заточить в бутылку. Он не только рассказывал, но и всё время переспрашивал, так что я заучил этот урок очень прочно. По окончании курса мы вернулись в класс. И вот тут обнаружилось, что я совершенно неадекватно реагирую на чужие желания. Первым пострадал наставник по ядоведению (определению типа использованного яда). Этот добрый толстяк постоянно ругался, причём его любимое ругательство заканчивалось словами «пусть меня Сет разорвёт». Зрелище было потрясающее. Появившийся в классе Сет порвал Господина Старшего Наставника, как тряпичную куклу. Прибежавшие наставники увидели только спину удаляющегося Сета. Потом у девочки из моего класса, Пандоры, заболел младший брат.
— У него болит горло, и он не ходит в школу, — с горящими глазами сказала она нам. — Вот бы и мне так...
И тут она схватилась за горло...
07:44
егодня пришли какие-то странные люди. Годзилла ими заинтересовался и всё время принюхивался. Видимо, ему сильно надоела морковка.
— Вы кто? — спросили люди (их было сначала трое).
— Я Ожидаемый Писец, — признался я.
— Ой, как всё запущено, — сказал мужчина в очках.
— Вы хотите об этом поговорить? – спросила женщина без очков.
— А что об этом говорить? — спросил я. — Просто Писец и всё.
Я заметил, что третий посетитель куда-то делся. Также исчез и Годзилла, и мне это не понравилось.
— Вы в детстве какими болезнями болели? — спросила женщина без очков.
— Не было ли у вас сексуального влечения к матери? — спросил мужчина в очках.
Я хотел было ответить, но понял, что людям надо просто выговориться.
— Видите ли вы цветные сны? — спросила женщина.
— Какое значение в вашей жизни имеет цвет? — спросил мужчина.
— Какую музыку вы предпочитаете? — спросила женщина.
— Извините, — прервал их я, — вы не видели, куда делся ваш третий?
— Какой третий? — спросил мужчина, снял очки, в которых явно видел хуже, и огляделся.
— Не было никакого третьего, — сказала женщина и внимательно посмотрела мне в глаза. — Вы что, тоже психоаналитик? — спросила она.
— Нет, что вы, — ответил я, — я просто чародей.
— Какой вы чародей, — обиделся мужчина. — Вы явный конкурент. Он конкурент, — сказал мужчина женщине, надевая очки и глядя на меня через стёкла.
— Так третий был не с вами? — спросил я с облегчением, увидев возвращающегося в одиночестве Годзиллу.
— Повторяю, не было никакого третьего, — сказала женщина твёрдо. — Вы пытаетесь нас запутать? Это такая школа?
— Запутать? — переспросил я. Может быть, в этом есть какой-то смысл. И я начал их путать. Само заклинание пут не сложное, мы проходили его ещё в третьем классе. Пока я создавал путы и связывал ими странных посетителей, они ни на минуту не умолкали.
— Признаёт ли ваша школа теорию Юнга? — спросила женщина, и мужчина ей тут же ответил:
— Конечно, ты что не видишь? Почему вы плохо относитесь к теории Фрейда? — спросил мужчина.
— Ты что, не видишь, что он полностью подавляет своё Либидо, акцентуируясь только на подсознательной символике смерти?
Я подумал, что это как раз правда, потому что Годзилла уже стоял позади них.
— По-моему, он типичный ницшианец, — сказала женщина, уже прочно связанная путами, что ей, впрочем, совершенно не мешало говорить.
— Или неоплатоник, — сказал мужчина, который явственно почувствовал свою неспособность шевелиться.
— Но вы должны признать главенство Либидо, как основной мотивации, — сказала женщина.
— Символика смерти не имеет такой значимости, — сказал мужчина.
— Ну, вот тут я с вами не всегда согласен, — сказал я им напоследок, так как Годзилле этот диалог явно надоел. Каждый раз процесс его питания вызывает у меня сильный интерес, так как я за тридцать лет нашего знакомства, так и не понял физиологического механизма его выдвижной челюсти. Внешне она похожа на челюсть обычного крокодила. Когда-нибудь я с интересом отпрепарирую его челюсть и, наконец, разберусь в этом механизме, но мне всё время кажется, что он об этом знает и имеет на этот счёт собственное мнение. Временами в его взгляде я читаю не только благодарность к своему создателю, но и жажду познания непознанного, что в контексте с моим телом мне не нравится.
Среда, 10 июня 2009
17:26
казалось, что тварями называются всякие волшебные существа, не встречающиеся в природе. В этом цикле нас должны были научить их создавать. В начале цикла нам раздали яйца птиц, крокодилов и черепах. В течение всего цикла занятий мы учились создавать заклинания, изменяющие зародыши этих существ, находившиеся в яйцах. Интересно, что Альфа-класс отрабатывал этот же предмет на семенах растений. Мне досталось для тренировки яйцо крокодила. На экзамене мы должны были представить получившееся существо, вылупившееся из заколдованного яйца. Ребята показывали наставнику птичек с костяными гребнями, черепах с крыльями и змей с перьями. Мой крокодильчик не имел видимых новых признаков. Наставник подошёл к нему и, указав пальцем на бедное создание, спросил: «Что это?». Мой забракованный питомец увидел перед своим носом палец, открыл пасть и из неё выскочила челюсть, доставшая до первой фаланги пальца наставника. «Тварь!», – закричал наставник, отскочив от моего питомца, зажимая левой рукой обкушенный палец. Комиссия с удовлетворением записала, что образец признан наставником «тварью». Таким образом, я получил зачёт и своего приятеля Годзиллу. Правда, со временем выяснилось, что выдвижная челюсть является не единственным отличием моего крокодильчика...
12:32
урс «Создание тварей» должен был начаться у нас после цикла детских болезней. Этот цикл оба класса, Альфа и Омега, отрабатывали в детском саду для царских отпрысков. При этом Чёрные маги должны были насылать болезни, а Белые лечить их. Воспитатель детского сада сообщил нам, что это нужно для увеличения иммунитета детей к болезням вообще. Пообщавшись с царскими отпрысками, мы сразу поняли, что такое твари, создание которых было запланировано в следующем цикле. По окончанию цикла детских болезней мы поменялись конспектами с Альфа-классом, так как обоюдно считали, что противоположные навыки нам ещё пригодятся. Правда, в конце цикла произошёл срыв у старосты Альфов. Она заявила публично, что не желает лечить «мерзких тварей». Усилиями обоих классов старосту починили. Уяснив для себя, что за тварей нам надо создавать, мы стали с интересом посматривать друг на друга. У нас в классе было на тот момент четыре девочки и десять мальчиков. Одна из девочек, по имени Пандора, сказала, что о тварях знает всё, так как у неё есть три младших брата.
– Настоящую тварь вдвоём не сделаешь, — сказала она. – Вот моя мама, — начала она, но тут вошёл наставник и начал урок. Оказалось, что твари — это совсем не то, что мы все думали.
Вторник, 09 июня 2009
06:29
скусству приготовления ядов нас учил седобородый старец Агаил. Он пробовал на язык все ингредиенты, нюхал смеси и оценивал наши произведения на вкус, пробуя мельчайшие порции. Среди нас была одна девочка, Марисия. Все составленные ею смеси имели необычайный запах. На экзамене я составил вполне обычный пищевой яд и получил положенный зачёт без особых усилий, но и не заслужив похвал. Марисия сделала нечто, благоухающее на весь класс. Агаил лизнул смесь, лизнул ещё и вдруг стал лизать, как собака лижет воду из сосуда. Так и лизал, не отрываясь, пока не испустил дух. Зачёт Марисии ставил уже Младший Наставник, даже и не чаявший в этой жизни занять место Старшего Наставника Агаила. На радостях новый Старший Наставник поставил Марисии «Великолепно!»
06:25
одзилла куда-то отправился, а я продолжал медитировать. И тут вдруг появился крупный мужчина в белых одеждах и в венке. В руке мужчина держал пальмовую ветвь. Вокруг него кружилось не менее семи миловидных женщин, одетых также в белое. Посмотрев на меня, мужчина икнул и велел спутницам подать мне вина. Спутницы непонятно откуда извлекли объёмистый сосуд из керамики и такой же стакан. Налив вина в стакан, девы подали его мне. Вежливо поблагодарив мужчину и его спутниц, я отказался.
— Почему ты не пьёшь? — удивился мужчина.
— Будучи искушен в составлении ядов, никогда не пью напитков, предлагаемых неизвестными, - ответил я ему с поклоном.
— Думаешь, я хочу тебя отравить? - обиделся мужчина и кивнул спутнице, державшей стакан.
Она тут же выпила и враз упала замертво, испустив душу наружу. Анубис, который никогда не мешкает, тут же явился за душой женщины.
— Кто такой? – спросил мужчина Анубиса. — Брат Минотавра что ли?
— Я Анубис, племянничек, — сказал бог, забирая дух женщины. Посмотрев на меня, Анубис пояснил:
— Это мой внучатый племянничек Азраил. Прикалывается, прикидываясь Вакхом. Эти добрые женщины, одевшиеся вакханками, на самом деле девы-мстительницы Эринии, – с этими словами он засунул душу женщины обратно в бездыханное тело, тут же открывшее глаза.
— Ладно, — махнул рукой Азраил, — пойдём Нерона разыграем.
И вся группа ряженых покинула моё пространство. А я вплотную приблизился к истине, возвещённой воскресающим Осирисом, чтимым по Воскресеньям: не пейте палёной водки...
06:18
пособы наведения приворота нам преподавала жрица богини Исиды Тхум За. Старушке было уже далеко за тридцать (тридцать два), и мы смотрели на неё с ужасом. Называть её следовало «Господин Старший Наставник». Цикл обучения был разбит на несколько курсов. Сперва мы изучали травы, влияющие на любовные привязанности, потом учились приготовлять порошки, которые следовало незаметно подсыпать в пищу, и наконец настало время учить заклинания. Одновременно с занятиями госпожи Тхум За мы проходили цикл Вызывания Демонов, который преподавал Маг Гобелинус. Его велено было называть «Ваше Мудрейшество». И вот, заучивая длинные головоломные заклинания призывания Демонов, мы приступили к изучению заклинаний приворота. На зачёте я должен был продемонстрировать действие заклинания приворота на Господине Старшем Наставнике жрице Тхум За. «Ну, давай, действуй», – сказала Господин Старший Наставник. Со страху я стал заикаться и под грозным взглядом жрицы перепутал оба заклинания, крутящиеся в моей бедной голове. Ко всеобщему удивлению вместо благоухающего запаха, сопровождающего заклинание приворота, запахло серой, и в помещении появился демон. Как известно из астрологических таблиц, у каждого демона есть собственные дежурные часы приёма. Возникший демон был плечист, рогат и крылат.
— Привет, мелюзга! — поприветствовал он класс. — Что тут у нас? Зачет по демонологии?
И тут он увидел госпожу Жрицу. Кажется, приворот у меня всё-таки удался. Демон прямо-таки вперился взглядом в госпожу Старшего Наставника.
— Пока, дети! – крикнул он и, прихватив жрицу, исчез в столбе пламени. Говорят, трое демонологов отправились на поиски госпожи Жрицы и искали они её несколько дней. Когда же они нашли госпожу Тхум За, то она, не слезая с брачного ложа, потребовала срочный отпуск на четырнадцать дней. Таким образом я устроил всему классу непредвиденные каникулы посредине семестра.
Понедельник, 08 июня 2009
02:58
огда проходили наведение порчи, у меня болело горло, и я самое важное пропустил, так как сидел дома. Отец очень переживал, что теперь я себе на лепёшку не заработаю. В результате он притащил какие-то тексты из храмовой библиотеки. На каждом стояла печать самого Тота с надписью: «Казнить прочитавшего немедленно». Я испугался, но папа сказал, что это у них низшая степень секретности, на которую никто внимания не обращает. Я спросил: «Тогда что же высшая степень секретности?» Отец шёпотом сказал: «Изгнать из Ада». В общем, я всё прочитал, пока болел, но почти ничего не понял. Хорошо ещё, что про наведение порчи было написано просто, без всяких там тахионных полей и гравиконцентраторов. Обвести тень, вынуть след, сжечь порошок, плюнуть на три ветра — всё вполне понятно. Даже заклинание почти на человеческом языке: Эни бени ряба (в смысле лицо), квинтер шпинтер жаба (в смысле земноводное)... В общем, выучил я урок и, не долечив горло (обмотайте на ночь сытым удавом и чаще пейте отвар из корней жемелыха), пошёл в школу. Хорошо, что наш наставник по теории проклятий был добрым и сострадательным человеком. Он ничего не сказал про пропущенный по болезни день, но сразу же вызвал меня отвечать по пропущенной теме. Сняв удава, который уже явно проголодался, я поплелся к учителю, вспоминая все детали заклинания. Когда я взял след и обвёл тень, учитель с удивлением на меня посмотрел, но когда я, плюнув на три ветра, произнёс заклинание, он был вконец растерян. К моей большой радости порча удалась, и господин старший маг стал зелен лицом и покрылся крупными бородавками. Однако, выученный мной урок его, кажется, совершенно не обрадовал.
— Ты по каким конспектам готовился, мальчик? — спросил он с трудом, испуская при этом тяжёлый запах свежеразрезанного трёхдневного мертвеца (полежавшего в тёплом влажном месте).
— Я, господин мой, прочёл труд учёнейшего и знаменитого (как сказал о себе в предисловии автор) Аминора, младшего девятого из дома Тхатор.
— Этого бездаря? — спросил наставник, кожа которого уже приобрела лиловый оттенок. — Немедленно сними её с меня, — приказал он раздражённо.
— Но, мой господин, задано было только наведение порчи, а её снятие мы должны проходить только в следующем семестре, – ответил я.
Учитель ничего не сказал, но мгновенно выскочил из класса и побежал в сторону школы Белых Магов. Вернулся он к нам через четыре часа, совершенно нормальным, но слегка похудевшим. Мы как раз сидели на занятии по теории растительных ядов. Господин старший маг вызвал меня из класса, потрепал по голове и сказал:
— В общем-то неплохо, дар у тебя есть, старайся, мальчик.
02:43
ой отец был очень практичным человеком. В 12 лет он привёл меня в дом Тота и велел учиться на волшебника.
— Всегда будешь иметь свою лепёшку с виноградной улиткой, — сказал он. — А может ещё останется на бутылочку финикового вина.
— А что надо будет делать?
— Всё, — сказал отец. — У нас есть два класса магов, — сказал он. — В Альфа классе учатся Белые Маги, в Омега классе — Чёрные.
— А в чём разница? — спросил я, понимая, что детство кончилось, и теперь надо что-то решать.
— Белые мажут лицо мукой и снимают порчу. Чёрные мажут лицо сажей и насылают порчу, — сказал отец.
— А может её не насылать, тогда и снимать не надо будет? — спросил я.
— Нет-нет, — сказал отец. — Ты упускаешь из виду лепёшку с виноградной улиткой и, возможно, ещё бутылочку финикового вина. И ещё знаешь что? Мы, жрецы, боремся с колдовством обоих видов.
Он торжествующе посмотрел на меня.
— Но тогда зачем вы учите этих магов?
— Ты опять упускаешь из виду...
— Понял, понял. Лепёшку, улитку и бутылочку...
— Нет-нет, — сказал отец. — Посмотри на этот великолепный храм бога, а ещё есть сокровищница.
— Обалдеть, – сказал я. Оказалось, что у меня аллергия на соевую муку, так что выбора у меня не было. Пришлось учится на Чёрного Мага. Учитель радостно встретил меня на пороге класса: «Ты, малыш, не огорчайся. Снять порчу стоит одну лепёшку, а навести — две. Так что твоё будущее обеспечено».
Воскресенье, 07 июня 2009
11:46
ока я сидел в медитации, пришёл очень добрый человек в красивых одеждах. Покормил крокодила печеньем. Подарил очень красивый предмет — сказал, «книга» называется. Показал, как пользоваться. Велел читать. Я совершенно растерялся от такого способа хранить тексты. Мы всё писали на длинных рулонах, намотанных на две бобины. Они вставляются в проекционный ящик и проецируются на белую стену, крутишь ручку и читаешь, только масло в светильник приходится всё время подливать. А тут книга. Да ещё сокрыта в кожу с драгоценными каменьями. Да ещё с металлическим замком. Недешёвая вещь. А как написана. Правда, картинок нет ни одной. Зато узоры очень красивые. Названия тоже нет. Стал читать. Написано очень добрым и хорошим человеком. Но очень подробно. Видимо, для детей. Это делать, это не делать. Мы так големов создаём. Приходится писать очень подробную инструкцию, чтобы глиняная кукла себя правильно вела. И ещё мне показалось, что этот добрый и достойный человек писал эту книгу в пустыне, через неделю или даже месяц после того, как от каравана отстал. В качестве вознаграждения всё время предлагается вода, еда и женщины. А что предлагается женщинам? Еда, вода и мужчины? Как-то неотчётливо. Но если автор формирует свой Дом, то я, конечно, вступлю, очень правильная книга, хоть и для големов написана (но может просто все люди для сего мудреца как дети, и разум их слишком юн для самостоятельного мышления?). Поцеловав трижды книгу, я снова вернулся к медитации. И тут пришли люди. Целая группа. Все одинаковые. Маленькие, жёлтые, узкоглазые. В халатах и с мечами. Назвались «нипонцы». Сказали, что в интернете их много. А главное, они сразу узнали моего Годзиллу. Стали кричать «Годзилла!» и почему-то убежали. Я посмотрел на своего крокодила. Пожалуй, на морковке он немного подрос. Крокодил невинно посмотрел мне в глаза и пожал плечами. Всем своим видом показывая, что нипонцев этих видит впервые.
11:43
сидел в медитации, когда появилось двое. В пышных белых одеждах и с красивыми посохами. Я учтиво поздоровался с неизвестными, но они сразу спросили меня: не колдун ли я. Я понял, что у них неотложное дело и срочно нужна квалифицированная помощь. Я ответил, что как раз колдун и они могут в этом не сомневаться. Они обрадовались и сказали, что как раз борются с колдунами. Я удивился. Обычно к колдунам приходят за помощью. Но потом решил, что это такой турнир. Я спросил борются ли они вместе, или по одному. Сказали, вместе. И схватились за металлические талисманы в виде неправильного креста Ансар (на самом деле он изображается вовсе не так и, кроме того, талисманы эти ничем не были заряжены (на мой взгляд)). Я взял ближайшего ко мне незнакомца на «переворот назад», а второго одновременно подсек под колено «разворотом вправо». Первый явно был не борец, так как при падении даже не сгруппировался. Я попытался его подстраховать «захватом головы», но он внезапно дёрнулся влево. Раздался характерный хруст шейных позвонков, и я увидел его дух, в недоумении покидающий тело. Пока я извинялся перед духом своей нечаянной жертвы, Годзилла, сидящий уже много часов на морковной диете, слопал второго борца с колдунами (я не знаю, как звали этих достойных людей, но решил сохранить их посохи на память). Тем временем пришёл Анубис и схватил души. Они же, вместо того чтобы вести себя смирно и спокойно следовать на Суд, стали требовать, чтобы позвали кого-то (я не понял) и отвели их куда-то (тоже не понял). Анубис молча кивал (обычно он не снисходит до споров с душами), а потом просто сгрёб обоих и с тем отбыл, кивнув мне на прощание. Оставшись один, я впал в медитацию. Сконцентрировавшись, я попытался проникнуть в суть истины оставленной мне благостным Осирисом (воскресающим и чтимым по воскресеньям). «Не пейте палёной водки», — сказало божество и наверняка вложило в эту формулу великий смысл. Постигну ли я его когда-нибудь?
02:06
одзилла шмыгнул куда-то в сторону и прикинулся поленом. В этот момент предо мной появились благостный Осирис (ему моё ликование троекратно) и дарующий счастье Гор (великолепный и лучезарный по пятницам). Оба весьма навеселе (ликуйте народы). «У тебя водка есть?» — спросил Гор, дарующий счастье (мир ему особенно по пятницам). Я ответствовал сим великим, что к несчастью не обладаю каким-нибудь имуществом, кроме Годзиллы, который, скорее, друг (может и подруга, кто знает?). Но предложил им наколдовать водку, если великие объяснят скромному чародею, что это такое. Но благостный Осирис (чтимый по воскресеньям, воскресающий и великолепный) сказал, что от наколдованной водки он косеет, а Гор, — он указал перстом на великолепного и сияющего бога (чтимого по пятницам) — блюёт. «Палёную водку пить нельзя», — сказал Гор, после чего боги покинули меня в медитации. Это, видимо, великая истина, возвещённая через меня человечеству. Только надо понять её глубинный смысл.
01:57
Я пришёл по ваши уши...
из "Книги Пития" глава 4 песнь 14 стих 6
древнем пророчестве, доставшемся нам от неведомого народа чудов, сказано, что в царствие фараона с нечеловеческим именем и несчастливым номером (Иван-9 -???) появится писец (!), который сделает важную опечатку (поставит кляксу? в оригинале сказано «допустит баг»), от которой произойдёт новое учение (может быть, наука, в оригинале неразборчиво, использован термин «прикол»), и возликуют народы (а может и наоборот, в этом месте в оригинальном тексте написано «офигеют» — это ещё корректный перевод). И вот эти «офигевшие» народы, «приколовшиеся» по поводу этого учения, спасутся (откуда? от чего? от кого?), а остальные — нет (не спасутся? не приколются? не офигеют?); в оригинальном тексте неясно, сказано: «заторчат». И вот мой отец (которого уже нет с нами, да и вообще нет) решил, что я — тот самый писец. Это он мне такой гороскоп при рождении составил (изверг). Поэтому и назвал меня так странно: Ожидаемый Писец.
Воскресенье, 07 июня 2009
01:21
егодня загрустил и решил наколдовать себе женщину. Был вариант вызвать, но решил наколдовать. Составил опись всего, из чего должна состоять женщина. Два раза проверял перечень, и всё же оказалось, что забыл самое важное — ум. Но потом задумался: каким же местом должна быть умна моя будущая подруга? Решил в итоге ум распределить по объёму. Однако, при попытке материализации оказалось, что внимание моё распределено неравномерно. Соответственно, и ум оказался в тех местах, которые я (будучи девственником) даже представлял себе, краснея. Когда же я приступил, наконец, к материализации, создавая образ будущей любимой, то стал послойно облекать плотью чудный образ. Постепенно женщина стала относительно материальна и даже слегка осязаема, а Годзилла неожиданно для меня сорвал(ась)ся с места и убежал(а) с великой прытью, где-то спрятавшись. Женщина же получилась великолепная, хотя, может быть, некоторые и сочли бы её местами слегка гипертрофированной и даже не весьма соразмерной. Кто-то, может, раскритиковал бы её странный запах. Но мысль моя по ходу процесса, непроизвольно концентрировалась на тех местах, которые я (будучи девственником) без душевного трепета представить себе не мог. И тут, когда дева моей мечты была уже почти готова, вновь появился злой бог Сет. «Что-то сдохло?», — спросил он, потянув носом воздух. Но увидев сию деву (моё творение), бог явственно вздрогнул и несколько мгновений пытался совладать с собой. «Что это?», — спросил он, наконец, дрогнувшим голосом. «Моя невеста», — гордо ответил я тёмному божеству. Он глубоко вздохнул и схватил прекрасную деву, грациозно покачивающуюся в воздухе, за ногу. «Нарушена техника безопасности при работе с монстрами», — сказал Сет и потащил мою женщину с собой в ад. «На себя бы посмотрел, животное неизвестное», — прошептал я ему вслед. Так вот я и остался сегодня без женщины, зато Годзилла сразу же вернулся (или вернулась?). Надо бы разобраться поточнее с полом моего крокодила, если уж Сет забрал мою женщину. Вернее, даже не просто женщину, а скорее женщину моей мечты. А потом опять пришли Гунны или даже Вандалы. Я их всё время путаю. Пообещали притащить даже три женщины, если я перестану их наконец путать и правильно укажу им путь. Но я тут где-то вычитал, что все дороги ведут в Рим (или Храм? — беда с этими иностранными заимствованиями). В общем, я опять показал им дорогу наугад, и они ушли. Тут я узнал недавно (в этом интернете полно всякой информации), что Земля оказывается-то круглая (представляете?). А мы-то (дурни) всегда считали её неправильной формы сфероидом, сплюснутым у полюсов и увеличивающимся в диаметре у экватора. Вот что такое прогресс: круглая и точка (ибо истина должна быть простой). Говорят, тут некоторые, что один великий учёный даже высказался в том смысле, что она «просто» вертится. А мы-то, идиоты, эксцентриситет высчитывали (серые, что с нас возьмешь?). В общем, так или иначе, а эти Гунны (а может быть и Вандалы, я их всё время путаю) скоро, возможно, вернутся и, наверное, (хочется надеяться на их честность) приведут мне женщин (обещали троих). А я вот пока присмотрелся к Годзилле и решил, что он скорее самка...
Суббота, 06 июня 2009
21:24
емного о себе (много не скажу).
Я сам — простой придворный писец фараона Ивана-9 из 13-ой династии. Мой папа — старший жрец-наблюдатель из дома Тота, известный тем, что однажды перепутал заклинание Материализации и Дематериализации. Так я стал наполовину сиротой. Моя старшая сестра вышла замуж за какого-то иноземного принца, и теперь периодически оттуда приезжают какие-то странные, неизвестные никому родственники, ведущие себя не по-людски. Последними приезжали двойняшки Сунь и Высунь, от которых многие придворные дамы понесли. Меня недавно пообещали повысить до Полководца за то, что я перепутал казначейские ведомости и деньги, отпущенные на царский гарем, пошли на жалование гвардейцам. И я решил, не дожидаясь повестки из Дома Войны, куда-нибудь смыться. Вот и спрятался в интернете, где укрываюсь от мобилизации и свершения великих подвигов.
11:31
ока никого больше не было я быстро наколдовал своему крокодилу (животное требует ухода) барана. То есть, я подробно описал барана в тексте. Потом хорошенько его себе представил. Потом дописал недостающие детали и опять его хорошенько себе представил. Баран получился какой-то неотчетливый, и Годзилла долго смотрел (смотрела? вопрос с полом моего крокодила остаётся открытым) на наколдованного барана, который парил над нами в виде бледного призрака. Наконец я устал уплотнять барана, а барану, видимо, надоело быть бесплотным, и он начал уплотняться сам. Попутно баран стал модифицировать мой исходный замысел, взяв процесс создания самого себя в собственные руки (лапы? ноги? копыта?). О чём он думал я не знаю, но, видимо, он совершенно не торопился к Годзилле на обед. Во-первых, баран увеличился втрое (Годзилла сперва обрадовал(ся)ась, но потом как-то начал(а) пятиться). Потом увеличил рога, одновременно распрямив их (наподобие бивней) и, наконец, посмотрев на моего крокодила, стал заменять свою белую шерсть (которая мне удалась не очень, прямо скажем) на крокодиловую кожу. В общем, в итоге этой материализации мы с Годзиллой стали убегать от его (Годзиллы) ужина, опасаясь быть съеденными. Проклятый же мутант начал отращивать себе крылья (откуда он о них узнал?). Тут, к счастью, вернулся Сет. Увидев нашего барашка, бог спросил, что это такое. Я ответил господину, что это наш обед и вообще частная собственность. Сет сказал, что на правах провайдера наш обед конфискует без объяснений на основании договора об авторских правах, который пересмотрел в одностороннем порядке. После чего барашка уволок, не без труда, впрочем, (тварь как раз отращивала себе змеиный язык и шип на хвосте). Я же, вздохнув с облегчением, стал колдовать морковку.
11:30
егодня Годзилла изловил (изловила? до сих пор не уверен насчёт пола моего крокодила, яиц у него (у неё) нет, в обоих смыслах) какого-то бородатого старика. По-моему, тоже еврей. (Это что, исход?) Назвался Марксом (может Маркус?). Сказал, что хочет разместить тут (прямо у меня?) свой капитал. Сказал, что интернет — орудие пролетариата. Долго-долго он говорил мне о добавочной стоимости и ругал какой-то ндс. Говорил об ограблении. Кого и кто ограбил я так и не понял. Предложил мне стать его «дилером», но тут пришёл Сет, сказал опять что «провайдер» (а почему бы нет — никто не знает, что он за животное) и забрал Маркса с собой. Тот упирался, и говорил, что атеист и, мол, бога нет. А Сет ухмылялся и сказал, что пока, мол, бога (в смысле, Осириса) тут нет, то как раз его, Сета, время править. Он сказал буквально «править бал» (в смысле, руководить ритуальными танцами). Старик Маркс пытался упираться и говорил про капитал (пытался, видимо, подкупить Сета), но тот показал Марксу какую-то цветную бумажку и сказал, что он – Сет – фининспектор (а притворялся провайдером) и далее поволок старика куда-то; видимо в ад. А старик кричал о каком-то призраке, оставшемся в Европе (я слышал о такой дальней провинции). В итоге мой Годзилла остался без обеда, а я без капитала. Даром что Сет бог зла.
11:29
егодня припёрся какой-то еврей со здоровенным деревянным крестом. Говорил что-то по-арамейски. Так агитировал, я решил, что продаёт свой крест. Говорил много, но я понял через слово, что он хочет в какое-то царство. Ищет, как я понял, папу – царя. Я помолился матери нашей Исиде, прилетели какие-то четырёхкрылые, называются «олби». Говорят, что на каждый день. Впрочем, он назвал их Сера-Фимами и с ними и ушёл.
11:25
чера вечером или уже сегодня утром в моём личном пространстве появился некий Мозес, который, как он утверждает, потерялся с группой туристов в пустыне. Как он проник к нам в Интернет знает Тот, а может и Тот не знает. Сам Мозес рассказал, что спрятался от туристов на горе — и тут-то и произошло включение. У него явный солнечный удар, и ему всё время мерещится, что его посох оборачивается змеей. Он умолял вывести их из пустыни хоть куда-нибудь. Я дал ему инструкцию из десяти пунктов, которой велел следовать в точности. После этого Мозес исчез, прихватив с собой часть моих глиняных таблиц. Это был любимый мной сборник анекдотов, и я опечалился. Но потом подумал о бедных потерявшихся туристах. Пусть читают анекдоты, и им будет немного веселее.
11:25
чера утром наши учёные открыли Интернет, но к вечеру закрыли его обратно. Но я с помощью Чёрной Магии туда (сюда) всё-таки влез и так и сижу. Утром появилась тень Сета и сказала, что она провайдер. Я согласился, так как всем известно, что Сет — это никому не известное животное (может и «провайдер»). Потом пришёл Анубис. Думаю, тоже хотел сказать, что он провайдер, но про него-то все знают, что он шакал. Посмотрел на меня, поджал хвост и завыл. Потом выть перестал, обозвал «вирусом» и ушёл. А я сижу себе в интернете и сижу, Мать наша Исида, а Тот отец. В смысле, тот ещё папаша. Колдую киловатты потихоньку и пою песню: У-у-у-у...
