Новости

[Delirium]

- Восьмое марта на носу! Я так радуюсь, что мы отметим его вместе, Алёшка! Только ты и я!

- Блин, Петрович, что-то мне расхотелось дежурить с тобой в одну смену...

[Arven]

 

 

- ...Вы похитили дракона, захватили деревню и растрынькали казну!!!

- Я же принцесса…

 

- Учитель, покажите мне место совершенного покоя?

-  Если я его тебе покажу, покоя там больше не будет...

 

[Evidence]

 

Изменено 23 марта, 2018 пользователем Evidence

[Arven]

 

- Ты сильный, ты справишься.

- Я умный, я даже не возьмусь.

 

 

[Arven]

Субботники бывают разные...

*    *   *

О ракурсах восприятия...

*   *   *

 

*   *   *

 

 

 

*   *   *

 

 

[Arven]

Дорога, ведущая к храму.

 

Скажите, пожалуйста, наша экскурсия включает посещение Храма Гроба Господня?
— Конечно. Зачем нужна экскурсия, которая не ведёт к Храму?

— Заходим, друзья мои, заходим, не толпимся на входе. Кто зашёл, сразу направо, на Голгофу. Молодой человек, вас это тоже касается. Выключайте свой телефон – и на Голгофу.
— Смотрите сюда. Здеся Иисуса распнули, поклали на доску и обмыли. Потом понесли тудой захоранивать.
— Кудой понесли?
— Я же вам русским языком показываю – тудой!

— Галя! Галя! Где Галя? Потерялась Галя!
— Галя фотографируется на Голгофе.
— Сколько можно? Её же все ждут, нам ехать надо.
— Снимите Галю с Голгофы!

“Бум! Бум! Бум”, — раздаются глухие удары посоха по каменным плитам
— Патриарх, идёт, патриарх идёт, — зашелестела толпа
— Расступитесь, дайте дорогу патриарху, — служители Храма оттесняют туристов к стене
— А шо за патриарх?
— Греческий, говорят.
— Солидный мужчина. На моего шурина похож. А чё так медленно идёт? С таким темпом мы ещё часа 2 тут в очереди простоим.
— Да, форменное хамство (прости, Господи). Он же живёт тут, может каждый день в Храм ходить. А мы раз в жизни в отпуск на Святую землю выбрались, и в очереди должны стоять.

— Ванечка, не балуйся и не прыгай по ступенькам. По ним сам боженька ходил, — мамаша стаскивает ребёнка с лестницы, построенной в позапрошлом году.

— Attention, please! Ахтунг-Ахтунг! Проше, пани…

— Где очередь к Гробу начинается?
— Тут, за нами занимайте. А мы за теми чукчами.
— Это не чукчи, это корейские паломники.
— Да один чёрт, нехристи нерусские. Прости, Господи.

— Великое искушение было на этом месте, и великий грех тут случился.
В прошлом году у одного нашего запорожского батюшки в Храме камеру цифровую украли
— Свят, свят, свят, — и все перекрестились

— Что вы делаете сегодня вечером? В свободное, так сказать, от Храма время? — интересуется у шведской туристки армянский монах, похожий на молодого Аль Пачино.
— С какой целью интересуетесь? Вы же, вроде, того…монах…, — недоумевает туристка.
— Это я днём монах, а вечером после службы я Аль Пачино.

— Пока мы стоим в очереди в эту, как вы её назвали? Кувуклию? Может быть мы с вами рассчитаемся за экскурсию? Вы предпочитаете доллары, евро или, может быть, шекели?
— Евро, если вас не затруднит.
— Гриша, зайди в Интернет, посмотри, какой сейчас курс евро. Подержите, пожалуйста, свечки, я кошелёк достану.
— Спасибо. Я вам сейчас квитанцию выпишу. Только что-нибудь твёрдое подложу. Ах-да, у меня же Евангелие есть.

— Альтарик! Слиха! Queridos amigos!

— Где Галя? Она всё ещё на Голгофе?!
— Весь автобус её ждёт!

— Туристическая полиция. Предъявите, пожалуйста, ваше удостоверение экскурсовода.
— А я не экскурсовод. Я просто родственникам из России святые места показываю.
— Все это 68 бабушек в платочках – ваши родственники?
— Да, у нас большая дружная семья
— У вас все в семье общаются при помощи микрофона?

— Здесь ставим свечки за здравие, там за упокой. Ещё раз – здесь здравие, там — упокой! Больше повторять не буду.
— Готовим деньги для свечек – 10 долларов за пучок
— Но на улице они стоят 5 долларов.
— Как вам не стыдно торговаться! Вы же в Храме! Ладно, давайте по 8, но, чтобы без сдачи.
— А я уже свечки купила вон у того негра в капюшоне. За 6 долларов сторговались. Взяла оптом 26 пучков
— Это не “негр в капюшоне”, это коптский монах.

— Алё! Да! Я стою в очереди к гробу, не могу говорить. Что? 680 тысяч? Хорошо, подписывайте. Только 20 процентов предоплаты не забудьте, и банковскую гарантию. Всё, выйду из гроба – перезвоню.

— Тайны Храма, места, закрытые для туристов, подземелья, катакомбы, крыши. Только для вас – 100 долларов, — шёпотом, по-английски предлагает араб в турецкой феске.
— Спасибо, брат, не нужно, — отвечает турист на иврите, — у меня сын тут 3 года служил. Он нам все подземелья бесплатно показал.
— Местные, — разочарованно на иврите констатирует араб в турецкой феске.

— Бум, Бум, — опять застучал посох.
— Всем расступиться! Освободите проход! Патриарх идёт!
— Опять патриарх?? Он что-то забыл в гробу и вернулся?
— Нет, на этот раз армянский патриарх.
— Знаете, что? Ещё пару патриархов, и мы не успеем на ужин

— Господи, прости и сохрани. Будь милосердным к нам. За какие грехи наказываешь ты нас, владыка небесный? Чем провинились мы, рабы твои?
— Тем, что вы, мамаша, уже полчаса на этом камне лежите, другим подойти не даёте.

— Снимите уже Галю с Голгофы!!

 

Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город.

Торговцы, подсчитав выручку, зачехлили свечи и спрятали в сундуки красные ниточки.
Священнослужители слили ладан.

Еврейские пограничники поставили автоматы на предохранители и пошли ужинать в арабские рестораны.
Арабские водители включили двигатели немецких автобусов, чтобы вернуть китайских туристов в первый еврейский мегаполис.

В Храме Гроба Господня закончился очередной рабочий день.

 

(с)

[Arven]

О пользе реинкарнаций .

Колобок открыл глаза.
Тело ломило, голова болела … в ином случае он мог бы задуматься о том, не одно ли это и тоже. Вот только сейчас его занимали другие вопросы.

А именно «какого хрена?!» и «что сейчас было?!».

В памяти роились обрывочные воспоминания, но ни одной мало-мальски адекватной картинки не возникало. Он помнил скорее ощущения, нежели видения. Что-то мохнатое, что-то теплое, что-то острое … и что-то очень болезненное.

Так. Всё. Нужно отпустить ситуацию. Что вокруг? Лес. Тропинка. Вот пожалуй по ней катиться и нужно. Пока не понятно куда. Но не стоять же на месте. Колобок покатился.

Катится колобок, а на встречу ему Заяц:
— Колобок, Колобок, я тебя съем!

Колобок застыл в нерешительности. Жуткое ощущение дежавю волной прокатилось в его мозгу. Он явно уже где-то это видел. И этого Зайца, и это «я тебя съем».

— Не ешь меня, Заяц. — Неуверенно произнёс он. — Я тебе песенку спою:
Я Колобок, Колобок,
Я по коробу скребён,
По сусеку метён …

… Он допел песню и покатился дальше. Только Заяц его и видел!

Катится Колобок, а навстречу ему Волк!
— Колобок, Колобок, я тебя съем!
— Не ешь меня, Серый Волк, я … — Опять тоже самое ощущение. Опять воспоминания как рой пчёл, среди которых нельзя остановить взгляд хотя бы на одной, только весь рой, кружащий, непонятный. —.. тебе песенку спою.
— Я Колобок, Колобок,
Я по коробу скребён,
По сусеку метён, …

Колобок допевал уже не обращая внимания на застывшего Волка. Что-то было не так. Вот прям совсем не так. Он уже видел этого Волка. Уже пел ему песню… Додумать мысль не получилось, потому что на тропе оказался Медведь.

— Колобок, Колобок, я тебя съем!

Пропеть дурацкую биографическую песенку, покатиться дальше, не оглядываясь. Он откуда-то знал, что Медведя всё устроит и преследовать он его не станет. Но откуда? В такие моменты начинаешь сомневаться не то, что в себе, а вообще в реальности.

Сон во сне. Томящее чувство зудом отзывалось в памяти. Было ощущение, что предсказать то, что будет через секунду не составит никакого труда. Но секунда наступала. За ней — другая. Ничего не менялось.

— Колобок, Колобок, куда катишься? — Перед ним стояла Лиса. Большая, рыжая. А ещё очень знакомая. Вот прям чересчур очень.

— Качусь по дорожке. — Ответил Колобок, продолжая напрягать память. Он должен был вспомнить…

— Колобок, Колобок, спой мне песенку.
Вот сейчас я спою песенку. — Подумал Колобок и запел.
— Я Колобок, Колобок,
Я по коробу скребён,
По сусеку метён

Он допел песенку и вдруг понял, что сейчас Лиса пожалуется на свой слух.
— Ах, песенка хороша! Да слышу я плохо. Колобок, Колобок, сядь ко мне на носок да спой ещё разок, погромче.

Колобок как завороженный, откуда-то зная, что делать этого не нужно, подпрыгнул и уселся на носу у Лисы, запевая набившую оскомину песенку. Но Лиса его перебила:
— Колобок, Колобок, сядь ко мне на язычок да пропой в последний разок.

Совсем тошно стало Колобку. Всё естество протестовало против просьбы Лисы, но он должен был понять, что произошло и что не так сейчас.
Прыгнул он Лисе на язык, а Лиса его — гам! — и съела …

… Колобок открыл глаза. Тело ломило, голова болела …
но он не обращал на это никакого внимания. Потому что на этот раз помнил. Помнил всё. И тропинку, и Лису, и влажный её нос, и горячий язык … и острую боль, что была перед тем, как он снова открыл глаза.

А ещё он помнил, что это был не первый раз. Он умирал и умирал сотни, а может быть тысячи раз. Так было всегда. Всегда одна и та же дорожка, всегда одни и те же звери, всегда один и тот же лес, всегда одна и та же смерть… Но только сейчас он помнил всё, что было. А значит теперь всё будет по-другому.

Он покатился по дорожке. А на встречу ему Заяц.
— Колобок, Колобок, я тебя съем! — Не ешь меня, Заяц, я тебе песенку спою.

И он пел песню, как пел её этому же самому Зайцу неизвестно сколько раз до этого.

А потом был снова Волк, и снова эта песня. И Медведь. И все оставались позади, и все только его и видели. А потом пришла она. Его погибель. Лиса.
— Колобок, Колобок, куда катишься?
— Качусь по дорожке.
— Колобок, Колобок, спой мне песенку.

Сердце уже начало стучать раза в три быстрее. Теперь это было не дежавю. Это было по-настоящему. И через минуту Лиса его съест.

— Ах, песенка хороша! Да слышу я плохо. Колобок, Колобок, сядь ко мне на носок да спой ещё разок, погромче.

Он прыгнул ей на нос. На этот чёрный, влажный нос хищника, замышляющего коварство. Вот только теперь Колобок знал, что будет дальше. Он пропел снова свою песенку.

— Колобок, Колобок, сядь ко мне на язычок да пропой в последний разок.

Вот он момент истины! Колобок подпрыгнул, увидел, как блеснули чёрные глаза лисицы, но приземлился не на язык. Вместо этого он больно ударил Лису прямо в лоб, отскочил от неё как баскетбольный мяч, перемахнул через рыжий хвост и помчался дальше что было сил. Оглянулся в первый раз только через минуту. Лисы нигде не было.
Он сделал это. Сделал! Разрушил проклятие!

— Колобок, Колобок, я тебя съем! — Перед ним стоял Кабан.
— Ээ… — замялся Колобок в полном шоке. Такого с ним ещё не было. А Кабан не стал ничего дожидаться и накинулся на него.

Колобок открыл глаза.
— Охренеть. — Только и смог он произнести. Тело ломило. Голова болела.

Он снова покатился по тропинке. И снова был Заяц, снова была песенка, снова был Волк, Медведь и Лиса. И снова Лиса попыталась заманить его в ловушку, получила по лбу …

— Колобок, Колобок, я тебя съем! — сказал Кабан.
— Не ешь меня, Кабан, я тебе песенку спою!
— А нахрена мне твоя пенсенка, если я жрать хочу?!

- Опять последовал неожиданный ход от нового героя сказки...

Колобок открыл глаза.
— Вот ведь, свинья! — С досадой зашипел он, оглядывая лес. И снова всё повторилось. Уже машинально, не задумываясь он проделал путь до Лисы, обманул её, покатился дальше.

— Кабан! — Заорал Колобок. Кабан, готовый произнести сакраментальную фразу о своих желаниях, застыл. — Беги, Кабан! За мной следом идут охотники! Ружья несут! Стреляют!

На Кабана этот аргумент похоже подействовал.
— Чё правда охотники?!
— Правда, Кабан. Они уж Зайца застрелили, Волка застрелили, Медведя застрелили! Лису застрелили.

Кабан взвизгнул:
— Даже Лису?!
— Даже! Беги.

И он действительно побежал, снося кусты.

— Уф. — Вздохнул Колобок, катясь дальше. Лес здесь был другим. Деревья стали реже и даже иногда было видно большие куски неба по которым плыли облака …

Колобок открыл глаза.
— Да йошкин выхухоль! Какая сволочь делает овраги посреди тропинки!!!

И снова Заяц, снова Волк … Лиса, Кабан.. тропинка. И вот он овраг. Глубокий, зараза. Метров десять будет.

Колобок аккуратно покатился дальше. На этот раз особо никуда не заглядываясь.

— Колобок, Колобок, я тебя съем!
— А ты вообще кто? — Опешивший Колобок смотрел на что-то большое. Цветом оно было примерно как болото, откуда собственно только что и вылезло. А ещё у него была пасть. Очень большая пасть. Такой пастью не то, то Колобка, такой пастью Зайца, Волка, Медведя, Лису и Кабана можно было разом проглотить.

— Я Бегемот. И я тебя съем. — Невозмутимо сообщило нечто, назвавшееся Бегемотом.
— Слушай, Бегемот. Не ешь меня, я тебе песенку спою.

Колобок открыл глаза заранее матерясь.

Попробуем следующий вариант.
— Беги Бегемот, беги! Там охотники! Они Зайца …

Колобок открыл глаза, матерясь в два раза активнее и вслух.

— Бегемот, ты может быть худо слышишь? Давай я к тебе на носок сяду?
Колобок открыл глаза. Мата в голове не было. Была бессильная злоба.

— Не ешь меня, Бегемот. Я тебе секрет а то не расскажу!
— Какой секрет?

Внутри Колобка всё замерло. За долгое время это был первый раз, когда удалось пройти дальше первой бегемотиной фразы.

— Что лежит у меня в кармане. — Наугад бросил он цитату из какой-то книжки.
— У тебя же нет карманов.

Колобок открыл глаза.
Надо придумать что-то правдивее.
— Какой секрет?
— Кто умрёт в Мстителях.
— Ненавижу спойлеры.

Колобок открыл глаза.
— Какой секрет?
— Кто на свете всех милее, всех румяней и …

Колобок открыл глаза.
— Какой секрет?
— Кто убил кролика Роджера…

— АААААААА!!!! — Заорал Колобок, испытывая ненависть ко всему миру и открыл глаза.

Он готов был убить всех! Ненавидел всё и вся! Этот лес, эту тропинку, эту грёбаную песенку! И в особенности этого толстокожего, непрошибаемого, тупого, прожорливого бегемота!

В очередной раз он покатился по дорожке.

— Колобок, Колобок, я тебя съем! — Сказал уже набивший оскомину Заяц.
— Иди на хрен, Заяц, бл! — Сказал злобно Колобок, подпрыгнул, ударил ушастого в живот и покатился дальше.

— Колобок, Колобок, я тебя съем! — Сказал грёбаный Серый Волк.
— Я вопьюсь тебе в селезёнку и прожую кишки! — Заорал Колобок и покатился дальше мимо ошалевшего Волка.

— Только попробуй, чучело музейное! — Рявкнул Колобок, ничего не успевшему сказать доставучему Медведю и покатился дальше.

— Колобок, Колобок, куда катишься? — Спросила Лиса.
— Жрать младенцев под кровавой луной и танцевать нагишом во славу тёмному владыке! — с кровожадной ухмылкой сообщил он хитромордой Лисе и покатился дальше.

— Колобок, Колобок, я тебя съем! — Сказал Кабан.
— А я тебя свиным грипом заражу, ...овно клыкастое! — Процедил хрипло в ответ Колобок и покатился дальше.

— Колобок, Колобок, я тебя съем! — Вылез снова из болота Бегемот.
— Закрой пасть, антресоль дырявая! — Попытал счастья Колобок, но Бегемот уже шёл на него. Болотное чудище действительно был непрошибаемо. — Не ешь меня, а то я тебе секрет не расскажу!
— Какой секрет?

И вот снова этот момент. В голове уже было пусто. Он перепробовал сотни вариантов.

— Не расскажу куда я … —
… иду. — Колобок открыл глаза, заканчивая фразу уже после того, как Бегемот в очередной раз его сожрал.

Только теперь его мысли были заняты не тем, что всё снова и снова повторяется. Он думал о том, что сам только что сказал.

«Куда я иду».

— А действительно, куда, я мать его, иду?! — Произнёс он в слух. И огляделся.

Был тот же лес. Та же опушка. Та же тропинка уходила прямо. А вот была ещё тропинка. И вон там дорожка куда-то уходит. А вот ещё одна. Он стоял на перекрёстке множества тропинок, на которые почему-то раньше не обращал никакого внимания. А почему?

Почему он их не видел и как умалишённый пёр по одному и тому же пути. Хотя уже не раз мог убедиться, что заканчивается он тупиком?

В затуманенном состоянии Колобок покатился по другой дорожке. Она был чуть пологая, спокойная, тихая. Никто не вылезал из кустов и не сообщал ему радостно, что хочет его съесть. Через полчаса тропинка вывела его из леса на широкое пшеничное поле. Тут было тихо. И очень спокойно.

Впервые за много-много дней … или жизней, Колобок понял, что ему наконец-то хорошо. Что он нашёл то место, где хочется остаться и ни от кого не убегать...

(с) Е. Звягин

 

[Arven]

 

 

 

 

[Arven]

Экспедиционные будни .

 

 

 

 

..Аркадий произнёс три слова
на древнем мёртвом языке.
И вдруг язык стал актуальным,
а мёртвым стало всё вокруг...

(с)

[Evidence]

 

 

Изменено 14 января пользователем Evidence

[Evidence]

Изменено 14 января пользователем Evidence