Новости

[Гость]

Предисловие Автора.

Эта книга посвящена Магии. Сейчас модно писать о Магии. Время такое. Впрочем, времена меняются, а интерес ко всему, что выходит за рамки общепризнанного взгляда на Мироздание, Бога и Человека неизменен.

Массовое увлечение оккультными науками сегодня легко объяснимо. Когда люди не могут быть довольны жизнью, оставаясь внутри своей среды обитания, они, такова уж человеческая природа, стремятся за её пределы, при этом, даже не подозревая, с чем они там могут столкнуться.

Итак, книг о Магии сегодня великое множество. Тайные Знания, удел Посвящённых, стали доступны каждому жаждущему испить из источника тысячелетней мудрости, найти свой Путь к духовному совершенству, здоровью и долголетию. Или решить свои личные проблемы. Или вообще уйти от проблем, окунувшись в волшебный мир Фэнтэзи.

Эта книга – не сказка, не очередное пособие как стать богатым и счастливым, получить некое откровение и поиметь истину в последней инстанции. Все события, о которых пойдёт речь, являются частью личного опыта автора, а также тех его знакомых, в чьей полной вменяемости (или невменяемости) он абсолютно уверен. Герои имеют реальных прототипов, хотя некоторые представляют собой собирательный образ.

Автор не скрывает, что идея создания книги родилась у него под влиянием Мага, к которому он всегда испытывал и испытывает сейчас, чувство искренней благодарности и глубочайшего уважения – Магистра Магистра, которому он и посвящает свой скромный труд.

Теперь последнее. Автор заранее приносит свои извинения тем, чьи религиозные, нравственные, эстетические и какие-нибудь ещё чувства оказались задетыми в ходе повествования.

«Аще где в книге сей грубостию моей пропись или небрежением писано,

молю вас: не зазрите моему окаянству, не клените, но поправьте,

писал бо не ангел Божий, но человек грешен и зело исполнен неведения».

Старая формула древнерусских летописцев.

 

Глава 1,

в которой мы знакомимся с главным героем.

Алекс проснулся мгновенно, от какого-то внутреннего толчка. Застонал и зарылся лицом в подушку. Самое противное, что могло с ним сейчас произойти – свершилось. Он проснулся. А, проснувшись, ощутил всю прелесть того состояния, которое так знакомо многим нашим соотечественникам и носит весьма прозаическое название – похмельный синдром.

«Господи!» - подумал он, - «Ну хоть ещё на часик забыться, может быть, отпустит».

Забыться, впрочем, не удалось, и отпустить не отпустило. Промаявшись, таким образом, целую вечность, а на деле – минут двадцать, Алекс вылез из-под одеяла и, пошатываясь, побрёл на кухню. Здесь его ждал нечаянный сюрприз. На столе, среди грязной посуды и пустой стеклотары, стояла тёмно-зелёная бутылка из-под лимонада, на треть наполненная бесцветной жидкостью.

«Да это же «шило»! - мысленно заорал Алекс, - «Шило», Димка вчера его приносил, когда все уже в усмерть были! Вот и не освоили продукт, а он его забыл забрать, когда уходил».

Жизнь сразу начала наполняться смыслом. Одновременно с жизнью наполнялся стакан, в который, трясущимися руками, страдалец плеснул на сантиметр жидкости и разбавил из чайника кипячёной водой «50 на 50». Морщась от головной боли и от мерзкого запаха, поднёс стакан ко рту и проглотил мутное, тёплое пойло «с реакцией», «с пузырьком». Запив наскоро водой из того же чайника, Алекс опустился на табуретку и сосредоточился на своих ощущениях. Кровь побежала чуточку быстрее, туман в голове начал рассеиваться, а боль отступала на задний план. Переведя дыхание, он приготовил себе ещё одну порцию и тут же выпил. Организм возвращался к жизни. Сперва отреагировали почки, затем пришла очередь желудка. Порывшись в холодильнике, Алекс извлёк кусок варёной колбасы и четыре яйца. Пока жарилась яичница, он успел ещё раз поправить здоровье, и, в результате, приобрёл способность логически мыслить.

Посмотрев на часы, и узнав, что ещё только шесть часов утра, Алекс задумался:

«Ну, ладно, сейчас поем, ещё поправлюсь, а дальше что? Можно, конечно, поспать, но придётся начинать всё сначала. Нет, будем считать, что новый день начался и надо сделать, чтобы он был приятным!».

Так рассуждал наш герой, сидя в одиночестве на кухне однокомнатной малогабаритной квартиры, в седьмом часу утра, в славном городке за Полярным кругом, где он прослужил без малого семь лет.

Не будем останавливаться на всех подробностях достаточно простой биографии Алекса, скажем только, что в августе 1990 года он снял мундир, за год до этого развёлся и на момент описываемых событий имел тридцать лет от роду.

Собственно говоря, с этого развода всё и началось. Это был первый раз, когда события вышли из-под ненавязчивого, уместно даже сказать – ленивого, Алексовского контроля и, совершенно непостижимым образом, начали развиваться по какому-то иному сценарию. Раньше такого просто не могло быть! Алекс никогда не считал себя везунчиком, но чётко знал свою формулу успеха: «Проигрываю по мелочам, но в результате остаюсь в выигрыше». И всё, что требовалось – это просто хотеть или не хотеть. Ну, а если ещё и усилия приложить, тогда вообще проблем нет! И на тебе! Не то, чтобы он сильно был привязан к жене и сыну, просто ничего не хотел менять в жизни. Тем более, не по своей инициативе.

Алекс злился, пытался переломить ситуацию, но все его усилия имели нулевой результат. На службе начались проблемы, а в стране случилась перестройка. Налаженная, распланированная на много лет вперёд жизнь рассыпалась на глазах, словно карточный домик, и на смену ей приходил хаос, гласность и разгул демократии. И Алекс запил, запил от досады на себя, весь мир и Коммунистическую Партию Советского Союза.

Тогда же его посетила мысль уволиться из рядов Вооружённых Сил. Благо, началось сокращение, и можно было расстаться с рядами полюбовно. Отцы- командиры не стали чинить препятствий молодому офицеру в выборе нового жизненного пути и пустили его рапорт по инстанциям. А пока он по инстанциям ходит, отправили ренегата в отпуск, дабы своим чемоданным настроением и отсутствием служебного рвения не разлагал офицерский состав вверенной им части.

Покуролесив недельку в гарнизоне, Алекс отправился домой, в Ленинград. Родители были рады видеть его живым и здоровым, хотя страшно переживали из-за всего, что происходило с сыном. Особенно беспокоило пьянство. Каждый день, продравши глаза далеко за полдень, Алекс отправлялся пить пиво. Питие пива плавно переходило в питие чего-то более крепкого. В компании недостатка не ощущалось, Алекс всегда умел легко сходиться с людьми, в том числе и с женщинами, поэтому далеко не каждую ночь проводил под родным кровом.

И всё могло закончиться банальным алкоголизмом, если бы не одно обстоятельство. Расторможенное подсознание, вместо того, чтобы тихо советь от непомерных возлияний, порождало вспышки небывалой творческой активности. В нетрезвой голове проносились обрывки воспоминаний, которых просто не могло быть, складывались вдруг целые философские концепции, вставали непостижимые по глубине вопросы и, что самое удивительное, иногда вместе с ответами.

Алекс привык доверять своим ощущениям, поэтому он не списал всё за счёт пьянства, а начал искать объяснение происходящему.

Любознательностью он отличался с детства. Несмотря на то, что военную карьеру выбрал сознательно, солдафоном вовсе не был. Серьёзно увлекался биологией и историей, что не помещало ему окончить школу с математическим уклоном, много читал, любил научную фантастику, особенно Стругацких, Лема, Казанцева и Ефремова. Журналы «Наука и жизнь», «Вокруг света» и «Знание – сила» постоянно выписывались в семье Алекса и зачитывались буквально до дыр. Сравнительно поздно, уже курсантом, открыл для себя Философию. Словом, с эрудицией у нашего героя всё было в порядке, как, впрочем, и с умением ей пользоваться.

Как-то сразу определилось направление поиска. Жёлтая пресса была просто нашпигована статьями об экстрасенсах, инопланетянах и грядущем конце света. С экрана телевизора махал руками Чумак, а по Невскому проспекту стаями ходили кришнаиты и били в свои барабаны. В Пермской зоне Павел Мухортов готовился реализовать мечты Остапа Бендера о Нью-Васюках и межпланетном шахматном турнире. Джуна Давиташвили в мундире генерал-полковника давала интервью о том, как пользовала Брежнева и что она –ассирийская принцесса. Всё это, с одной стороны обладало необъяснимой притягательностью, а с другой – настораживало явным несоответствием между интуитивно понимаемой серьёзностью темы и откровенной нелепостью её освещения.

Вот так, в один прекрасный вечер, совершенно случайно, занесло Алекса в Лесную Академию на заключительную лекцию Анатолия Мартынова.

Впоследствии, сам он с трудом мог описать свои впечатления. Разум отказывался принимать на веру всё услышанное, всё-таки атеистическое воспитание, материалистическое образование, членство в КПСС, наконец. Но вот из глубины, из подсознания, рванулось ощущение узнавания, как будто что-то дремало там, внутри, и вдруг среагировало на некий код доступа.

И Алекс ринулся по книжным магазинам, рынкам и библиотекам. В результате он стал счастливым обладателем книги Мартынова «Исповедимый путь», которую до сих пор считает по своему значению сравнимой разве что с Евангелием, и «Шри Ауробиндо» Сатпрема. Кроме этого, его добычей стала подшивка журнала «Наука и религия», где наряду со всем прочим, весьма, кстати, познавательным, печатались отрывки из Ричарда Баха и Карлоса Кастанеды.

Вот с этим багажом и предчувствием чего-то необыкновенного, вернулся наш герой по окончании отпуска в свою скромную квартирку в маленьком северном городе.

После возвращения он продолжал вести привычный образ жизни: иногда появлялся на службе, пил и ходил по девкам.

Вскоре пришёл долгожданный Приказ, и Алекс превратился в офицера запаса, уволенного с действительной военной службы по сокращению штатов.

 

Глава 2,

где знакомство продолжается.

Туман в голове рассеялся окончательно. Настроение повышалось пропорционально процентному содержанию алкоголя в крови. Алекс с удовольствием затянулся «Беломором», и с лёгким сожалением взглянул на остатки спирта в бутылке.

- Ещё одна порцайка, и всё, а в такую рань и достать то негде, - пробурчал он.

Но пока было хорошо. Как обычно в последнее время, зашевелилось подсознание. Схватив терадку и карандаш, специально приготовленные для таких случаев, Алекс стал быстро записывать обрывки мыслей, вихрем проносившиеся в черепной коробке. Мысли бежали быстрее, чем грифель по бумаге, поэтому ничего логически связанного зафиксировать не удавалось. Тем не менее, просматривая периодически эту абракадабру, Алекс испытывал ощущение прикосновения к чему-то большому и настоящему, пока ещё непонятному, но находящемуся совсем близко.

На сей раз, всё было как обычно. Исписав около двух страниц, Алекс потерял к этому занятию всякий интерес, и снова потянулся к бутылке.

«Скорее бы закончить все дела, получить паспорт, да рвануть в Питер, - думал он, разводя остатки спирта вчерашней заваркой, отчего напиток стал похож на коньяк, - там, говорят, организовали «Ассоциацию прикладной парапсихологии», вот к ним и подамся».

Зачем ему нужна была Ассоциация, Алекс толком не знал. С одной стороны, чувствуя в себе некий потенциал, хотел применить его на практике, с другой – просто пообщаться с людьми, которые подобный потенциал уже реализовали.

Практическая сторона новых знаний привлекала его в первую очередь. Простое накопление информации представлялось делом хоть и интересным, но совершенно бессмысленным. Поэтому Алекс с увлечением пробовал медитировать, осваивал состояние безмыслия интегральной йоги Шри Ауробиндо, работал с рамкой, маятником, замахивался на телекинез, словом, пустился во все тяжкие.

Друзья и просто знакомые воспринимали его, как чудака, хотя и далеко не однозначно. Многие приходили специально поговорить на тему необычного увлечения Алекса, задавали вопросы, просили проконсультировать. А после десятка случаев, когда, сделав несколько пассов, он снимал у людей головную боль, о нём поползли слухи.

Город был хоть и не совсем маленький, но всё-таки небольшой и если не все знали друг друга лично, то в общих знакомых недостатка не было. Это обстоятельство, кстати, приводило к такому побочному эффекту, как большое количество разводов, обычно приходящееся на последний квартал года. С началом лета жёны с детьми отправлялись на «большую землю», в тёплые края, а у оставшихся без присмотра мужиков начинался «кобелиный сезон». По осени начинался «разбор полётов», добрая треть которых заканчивалась бракоразводным процессом.

Так вот, Алекс начал получать различные предложения, просьбы помочь разобраться с тем или иным недугом и ведь помогал же! У одного приятеля дочь-второклассница страдала энурезом, врачи сделать ничего не смогли, Алекс устранил проблему за десять минут. Он в течение месяца отслеживал результат, если раньше девочка просыпалась в мокрой постели каждое утро, то после его визита безобразие прекратилось.

Денег за свою работу Алекс не брал, а вот от стаканчика-другого не отказывался. Ещё один плюс был в том, что женская часть населения проявила гораздо больший интерес к его занятиям, нежели мужская, что значительно разнообразило его сексуальную жизнь.

Тут бы и почить на лаврах, но Алекса не покидало чувство неудовлетворённости. Он совершенно не понимал, что именно он делает и как. Как достигается тот результат, который он имеет.

Перелопатив кучу литературы, ознакомившись с различными научными, эзотерическими, философскими и религиозными доктринами, психотерапевтическими, шаманскими и прочими практиками, Алекс понял, что ничто из вышеперечисленного не удовлетворяет его настолько, чтобы стать приверженцем чего-то конкретного. Везде были какие-то вещи, которые он внутренне принимал, но не как догму, а как сам считал правильным. Значительно больше было того, что он категорически не воспринимал, хотя и не отказывал в праве на существование.

Было около восьми утра, когда в дверь позвонили. Алекс удивился и пошёл открывать. Он привык к ночным визитам, но что бы утром…

- Лёшенька, привет, я на минуточку, на работу бегу, - затараторила, впархивая в прихожую, Лена, супруга одного из приятелей Алекса. – Ты обещал зайти посмотреть Розу, я тебе рассказывала. У неё опять приступ был, она в этот момент у плиты стояла, руку обожгла.

- Это та, у которой эпилепсия? – уточнил Алекс, - Я, конечно, ничего не гарантирую, но попробую что-нибудь сделать. Куда мне приходить?

- Приходи прямо к больнице, в час, у нас как раз обеденный перерыв. Я тебя встречу и провожу. Мы вместе работаем, там ещё одна девочка будет, но она не помешает.

- Договорились, - кивнул Алекс.- Вы мне там хоть нальёте?

- Ох, Лёшик, когда ты остановишься с пьянкой этой? С тобой же ни одна нормальная женщина жить не сможет, хоть ты и весь из себя, и интересно с тобой, но ты же насквозь проспиртован!

- А на что мне нормальная, если я ненормальный? Я сам с нормальной жить не смогу, да меня и не тянет с кем-то жить больше, чем два часа в день.

- Дурак, - с сожалением в голосе произнесла Лена, - Ну, я полетела, не прощаюсь.

«Хорошая баба, - подумал Алекс, закрывая дверь. – Красивая, умная, ко мне явно неравнодушна, но – жена друга, табу».

Он закурил и начал обдумывать предстоящую встречу. Роза работает медсестрой в городской больнице, вместе с Леной. Чуть постарше, чем она, двое детей, эпилепсией страдает с детства. В последнее время припадки стали учащаться, примерно раз в три дня.

При этом она полностью отключается минут на десять, предчувствовать припадок не в состоянии, поэтому очень боится, что рано или поздно погибнет или станет инвалидом.

Что делать, Алекс не представлял. Всё, с чем ему приходилось иметь дело в своей непродолжительной практике, даже рядом не стояло с этой ситуацией. Но, почему-то он не отказался сразу, да и сегодня тоже. В конце концов, может у девчонки это последняя надежда.

Время до полудня тянулось медленно. Спирт давно закончился, и симптомы похмелья снова начали отравлять существование. Правда, не так, как утром, но всё равно, хорошего было мало.

Алекс побрился, привёл свой внешний облик в более-менее приличное состояние и вышел из дома.

Лето, по северным меркам, было вполне приемлемым. Тепло, но не жарко. Дожди не донимали. Единственное, что портило удовольствие – это комары, которых было не просто много - это напоминало стихийное бедствие. По вечерам люди ходили по улицам с ветками в руках, чтобы разгонять облачка кровососов, окружавшие каждого прохожего.

Когда Алекс добрался до больницы, он мог думать только о том, где бы ему выпить. Других мыслей просто не было. Даже как он поможет Розе.

 

Глава 3,

где начинается собственно Магия, хотя никто об этом не догадывается.

Лена встретила его у входа и провела в подвал здания, где располагалась хозяйственная служба больницы, которой она заведовала. Там она представила Алекса двум другим молодым женщинам, одной из которых была его пациентка.

Роза произвела на Алекса приятное впечатление. Татарка, но тип лица скорее европейский, очень непосредственная, о своей проблеме говорила спокойно, за себя уже не беспокоилась, только боялась за детей, если с ней что-нибудь случится во время припадка.

Алекс слушал, кивал, иногда говорил разные умные вещи, но с чего начать он не знал. В голову просто ничего не шло. Впервые за всё время своей практики, он ощущал полнейшее бессилие перед лицом действительно непростой ситуации. А ещё, страшно хотелось выпить.

Все четверо, они в это время сидели за столом, и пили чай с бутербродами. Но Алексу кусок не лез в горло, он чувствовал себя шарлатаном и не знал, как выйти из положения. Наконец, он решился:

- Так, девчонки, мне всё понятно. Мы сейчас с Розой займёмся, а ты, Лена, вроде бы обещала мне «лекарства»?

- Ничего я тебе не обещала, но так и быть, сейчас схожу наверх, попрошу у кого-нибудь. Но мне это не нравится.

- Мне тоже, - грустно согласился Алекс.

Лена встала из-за стола и вышла из помещения. Алекс тоже поднялся. Он жестом предложил Розе пройти на середину комнаты и подошёл к ней почти вплотную. Третья медсестра, Наташа, смотрела на них во все глаза.

- Стой прямо, ноги чуть-чуть расставь, руки опусти свободно вдоль тела,

расслабься, - произнёс Алекс неожиданно для самого себя уверенным тоном.

Его вдруг бросило в жар, обычно холодные, руки буквально излучали тепло, воздух задрожал перед глазами, как в жаркую погоду над асфальтом. Затем руки пришли в движение. Это был не тот набор пассов, которые он обычно использовал. Тогда руки тоже разогревались, и было ощущение покалывания в ладонях, но сейчас! Конечности жили своей собственной жизнью. Они летали вокруг Розы, выписывая замысловатые фигуры, то, замирая, то, продолжая свой танец. Необычайная лёгкость в руках от плеч до кончиков пальцев просто поражала, усталости не чувствовалось совсем. Пока руки работали, Алекс плавно скользил вокруг девушки. Он что-то говорил, но не отдавал себе в этом отчёта.

Роза стояла прямо, покачиваясь вперёд-назад. Взгляд её остановился, на щеках выступил румянец. Она явно находилась в трансе.

Вернулась Лена. В руках у неё была мензурка, в которой было граммов сто спирта.

Она застыла в дверях при виде происходящего, где так и оставалась до конца работы.

Всё закончилось также внезапно, как и началось. Руки Алекса налились свинцом, он остановился и тихо произнёс:

- Ну, вот и всё.

Тем не менее, ещё минуту в помещении царила тишина. Наконец, все снова расселись за столом.

- Ну, ты даёшь, - произнесла Лена с изумлением. – Я и не думала, что это так может быть. Впечатляет. Роза, ты то, что чувствуешь?

- Я не знаю, - тихо отозвалась Роза, - что-то происходило, очень хочется, чтобы помогло. Спасибо Вам.

- Ты вот что, - устало, произнёс Алекс, - будь осторожна эти дни. Держи со мной связь через Лену, если будет надо, я приду ещё.

Подрагивающими, то ли от пережитого напряжения, то ли с похмелья, руками он, под общее молчание, налил себе спирта в чашку, чуть разбавил, и засадил грамм пятьдесят одним махом. Перевёл дух, повторил процесс, попрощался с девушками и устремился на улицу.

Потоптавшись возле больницы, и выкурив подряд две «Беломорины», Алекс снова почувствовал себя человеком. Он уже не думал о том, что произошло двадцать минут назад. Хотелось просто развлечься.

Он прогулялся до вокзала, где приобрёл у таксиста бутылку водки. Будучи вооружён таким образом, направился к своему однокашнику, Стасу, с которым они в последнее время довольно часто проводили время.

Стас был очень умным и очень добрым, хотя с первого взгляда и не производил впечатление умного и, тем более, доброго. Подвижный, с серьёзным, даже суровым выражением лица, он не признавал компромиссов и резал правду-матку в лицо, невзирая на эти самые лица. Сейчас он был страшно недоволен тем, что происходило в стране. При этом его не раздражали пустые магазины и талоны на колбасу и мыло, предметом благородного негодования было то, что народ «страх потерял». Никогда не быв убеждённым партийцем, понося при случае «великих руководителей» в хвост и в гриву, он теперь сетовал на то, что они не могут железной рукой пресечь вакханалию и навести должный порядок. Объяснение всему происходящему у него было простое: «Во всём виноваты жиды и масоны». Алекс эту точку зрения не разделял, но подискутировать с приятелем любил, тем более что, несмотря на некоторую упёртость, Стас обладал живым умом, и с ним никогда не бывало скучно.

Когда Алекс заявился на этот раз, он застал приятеля в скверном расположении духа. Злой и взъерошенный, Стас пытался приготовить обед, чего страшно не любил делать, в отличие от того, чтобы поесть.

- Ты что такой мрачный, - поинтересовался Алекс, - того и гляди, покусаешь.

- Хорошо вам, гражданским, - буркнул в ответ Стас, - а мы, между прочим, лямку тянем. Устал я что-то. Сделаешь мне, как на той неделе?

- Сделаю, сделаю, нет проблем, а, может, сперва водки выпьем?

- Выпьем обязательно, только сделай сначала, пока рис варится. Не пить же без закуски? А у меня и тушёнка есть.

- Ну, становись.

Стас послушно вышел на середину кухни и замер. Алекс взял с полки огарок свечи, оставшийся с предыдущего раза, зажёг, и подошёл к нему сзади. Несколько раз медленно провёл язычок пламени снизу вверх на расстоянии ладони от позвоночника Стаса, держа свечку в правой руке. Левая рука в это время совершала плавные движения над макушкой. Несколько раз пламя начинало трещать и выбрасывать струйки чёрного дыма. Алекс задерживал его в этой зоне, пока треск не прекращался. Наконец, огонь стал оставаться чистым на протяжении всей траектории движения.

- Всё, - Алекс затушил огарок. – Как самочувствие?

- Как будто сам не знаешь, - язвительно отозвался Стас. – Усталости нет больше, в башке просветлело, только материться всё равно хочется.

- Хочется – матерись. Надеюсь не в мой адрес?

- Тебе – спасибо, а адресов хватает. Ну, где твоя водка, давай перед трапезой причастимся!

Приятели выпили. Затем они умяли по большой тарелке риса с тушёнкой и снова выпили. Бутылка опустела наполовину, а жизнь, напротив, наполнилась. Закурили.

- Ты мне вот что скажи, - начал Стас свою излюбленную тему, - до чего мы, в конце концов, докатимся с этой перестройкой?

- На кой ляд её вообще было затевать? Ну, меняли бы там что-нибудь потихонечку, без всего этого б… . Ты что, веришь этим уродам, что экономика не справляется? Это с нашими то ресурсами? Да при нашем размахе воровства и пофигизма? Чуть побольше плати – вот тебе и ускорение и качество.

- Стас, - Алекс вытянул перед собой руку, - не заводись. Конечно, я не верю в ту лапшу, что нам в очередной раз на уши вешают. Но мы и не можем судить о том, что происходит, по этой же самой причине. Информации не хватает. А раз так, нечего и воздух сотрясать.

- А я буду сотрясать! Мне не нравится этот разврат! Всё у нас, оказывается, хренво было, все семьдесят лет! Да, бардака много, но ведь и войну выиграли, и страну подняли, и сейчас в мире нас уважают, потому, что боятся. Надо, конечно, менять многое, но ведь не так же. Ты, вот книги разные читаешь, неужели там нет намёка на какие-то общие законы развития общества? Ясно, что марксизм-ленинизм не тянет, но на нём свет клином не сошёлся.

- У меня есть некоторые соображения, - Алекс наполнил рюмки, - но я повторяю – информации недостаточно. Посмотрим, что будет дальше. Но если я прав в своих предположениях, ничего хорошего нас не ждёт.

- Так что это за предположения? – Стас напирал танком. – Поделись.

Собеседники чокнулись и выпили.

- Видишь ли, по-моему, мы просто проиграли холодную войну. Нас победили. А условия для этой победы мы сами и создали. И главное из них то, что, сделав доступным высшее образование практически для всех, вырастили громадное количество людей, во-первых, способных разобраться, что к чему в реалиях развитого социализма, и, во-вторых, остро чувствующих разницу между своими достаточно высокими потребностями, во всех отношениях, и тем, как эти потребности удовлетворяются в сиих реалиях. И супостат сделал ставку на эту «пятую колонну». И не ошибся. То, что сейчас творится, ещё цветочки.

- Всё это не лишено смысла. - Стас ехидно ухмыльнулся. – Только что-то я не наблюдаю среди активистов кооперативного движения этих твоих неудовлетворённых интеллектуалов. Всё какие-то другие типажи преобладают.

- Правильно, так и должно быть. Новая система распределения благ в социуме предполагает новую социально-экономическую базу, которую и создают сейчас наши новые нэпманы. Они хотят работать на себя, а фактически создают кормушку для тех, о ком я говорил вначале. У старой то, все рублёвые места заняты номенклатурой, они в свой круг никого не допустят. Да и не рассчитаны нынешние закрома Родины на то, чтобы питать всех жаждущих. Отсюда вывод: партию, не сегодня-завтра, попросят, а количество нахлебников увеличится минимум на порядок. Так что, сегодняшнее воровство покажется невинным развлечением детишек на кухне.

- Значит, назад в капитализм?

- Ты знаешь, Стас, я уже давно пришёл к выводу, что и социализм, и капитализм – это перебор. Самое гармоничное, с точки зрения естественных законов, общество – феодальное.

- Ну, ты даёшь! А как же прогресс, эволюция?

- Ты сам только что критиковал марксистскую теорию. Всё наше понимание общественного прогресса базировалось на ней. На Западе, честно говоря, тоже недалеко от неё ушли. А я думаю, что та история человечества, которую мы якобы знаем, это не восхождение из пещеры до орбитальной станции, а спасательная операция по вытаскиванию деградировавшей расы на более-менее приемлемый уровень для очередной попытки. Люди скатились в эти самые пещеры, из которых их и вывели за ручку. Да и сейчас периодически направляют.

- Значит, всё же не от обезьяны человек произошёл, по-твоему?

- По-моему, наоборот, обезьяна от человека произошла. Ладно, Стас, давай лучше о женщинах поговорим, честное слово, мне сегодня не до высоких материй. Наливай!

- Последний вопрос, Алекс. – Стас разлил оставшуюся водку. - Кто же эти таинственные спасатели? И зачем им это нужно? Не проще ли всех под корень и всё сначала?

- Получается, что не проще. Но этот вариант не исключён, о конце света все религии предупреждают. Да и было это, судя по всему, уже не раз. Тот же Всемирный потоп, например. А кто за всем этим стоит – не знаю. Пока не знаю.

- Чёрт, послушаешь тебя, вроде бред какой-то. А потом примеришь к жизни - похоже, получается. Неужели наши учёные такие дураки, что не могут всё это принять, хотя бы в виде рабочей гипотезы?

- Да нет, не дураки. Просто наука современная – это неотъемлемая часть социально-экономического континуума. И никто не будет развивать теорию, ставящую под угрозу всю действующую научную парадигму, а, значит, и все экономические институты, на ней базирующиеся. Да и правители наши не допустят широкого распространения этих знаний, потому, что они связаны напрямую с механизмом осуществления власти над обществом в целом, и над отдельными людьми в частности.

- Но ты же сам мне показывал целый воз книг на всякие там оккультные темы! А газеты почитай, журналы! Это что, не допускают?

- А ты посмотри, как эти знания представлены. Никакой системы, просто куча информации, в которой чёрт ногу сломит. С другой стороны, многие серьёзные вещи так подаются, что всерьёз при желании не воспринимаются. Профанация и дискредитация, одним словом. Что не мешает и правительствам и спецслужбам использовать по полной программе «лженаучные» и «бредовые» идеи в своих интересах. Про психотронное оружие слышал?

- Слышать то, слышал. Только ведь, не получилось ничего.

- Ты уверен? Я – нет. Если бы ты мог контролировать поведение людей, ты стал бы кричать об этом на каждом углу? Или наоборот, доказывал бы с пеной у рта, что это совершенно невозможно? Любое знание становится силой, если обладаешь монополией на него.

Алекс поднял рюмку и лихо опрокинул в рот. Стас последовал его примеру. Затем встал, подошёл к буфету и достал из него плоскую флягу.

- У меня ещё «шило» есть, - заявил он, - Пойдём к Светке?

Светка была любовницей Стаса. Она жила в доме напротив, даже окна выходили друг на друга. Законная супруга отдыхала на юге, поэтому Стас проводил с подругой чуть ли не каждый вечер. Ну, и ночь, разумеется.

Встретили их хорошо. Кажется, были ещё какие-то девицы, но Алексу было не до них. Он уже порядком набрался, и давно проехал тот этап, когда алкоголь стимулировал половое влечение. Координация движений претерпела значительный ущерб, язык заплетался, а сознание стало периодически меркнуть. Как всегда в таких случаях, подсознание перехватило рычаги управления и повело глубоко нетрезвый организм домой.

Очнулся Алекс на улице. Он уже преодолел большую часть пути к дому, и сейчас стоял перед проезжей частью улицы, которую собирался переходить. Внезапно, рядом с ним остановилась то ли «пятёрка», то ли «семёрка», белого цвета.

 

Глава 4,

из которой мы узнаём, что такое чудеса и как с ними бороться.

Открыв глаза, Алекс убедился, что уже полдень. Это его нисколько не удивило. Он привык к тому, что время выписывает кренделя в периоды его запоев. Удивило другое: несмотря на то, что уже целую неделю каждое пробуждение сопровождал дикий похмельный синдром, на сей раз, он отсутствовал. «Выхлоп» был, да ещё какой, но вот весь «букет» симптомов почему- то не проявился.

Зато проявилась память. Алекс попил водички, закурил, и начал восстанавливать в уме ночные события.

Известно, что люди по пьяной лавочке попадают в разные истории. Алекс не был исключением. Но из общей массы «исторических» личностей его выделяло то обстоятельство, что в каком бы состоянии не пребывал, он всегда чувствовал ту грань, за которой начиналась опасность. Поэтому все приключения заканчивались в принципе благополучно.

Наверное, это и было причиной того, что он без колебаний сел на заднее сиденье машины, почему-то притормозившей рядом с ним минувшей ночью.

Ехали недолго, минут пять, Алекс прекрасно помнил маршрут. Дом, у которого они остановились, тоже был ему знаком. Вот только внешность людей, находившихся в салоне, подъезд, в который они все зашли, этаж и номер квартиры, совершенно не поддавались восстановлению.

Квартира, в которую привели Алекса, ничем не отличалась от типового жилища офицерской семьи среднего достатка: чехословацкая стенка, диван, два кресла, ковры на стенах и на полу, довольно уютно. Шторы задёрнуты, мягкий свет от торшера в углу и никакого чувства опасности.

Алекс прекрасно помнил, как расположился в одном из кресел, а кто-то поставил перед ним на журнальный столик бокал с сухим вином.

Затем в квартире появились два молодых человека, лет тридцати-тридцати пяти, аккуратно подстриженные и одетые в однотипные костюмы-тройки стального цвета. Алекс, хотя и был здорово пьян, сообразил, с кем имеет дело. Причина приглашения тоже была ему понятна: зная намеренье Алекса после возвращения в Ленинград продолжать общение с тусовкой из Ассоциации, органы госбезопасности наверняка рассматривали его кандидатуру в качестве своего потенциального агента.

На протяжении всей своей службы, Алекс сталкивался с «бойцами невидимого фронта». Правда, он как-то сразу вычислял и их самих, и те методики, которые они использовали в своей многотрудной деятельности по искоренению «унутреннего супостата», что не мешало ему относиться к самой системе с изрядным уважением. Начав изучать оккультные науки, Алекс сразу понял, что эта тема «под колпаком». А по мере публикаций в прессе материалов из рассекреченных архивов, оценил масштаб контроля и использования в своих интересах спецслужбами вообще и советскими в частности, «лженаучных бредней», привлекательных лишь для лиц с неустойчивой психикой.

Всё это было очевидно для Алекса, он был уверен, что его будут вербовать и заранее был готов соглашаться. Мафия бессмертна. Спецслужбы тоже.

Конечно, если бы была возможность уклониться.… Но возможности явно не было. Поэтому Алекс решительно взял предложенный бокал и двумя большими глотками осушил его. На столике мгновенно появился новый наполненный бокал и бутылка, наполовину пустая.

Алекс ждал. Хозяева молчали. Пауза явно затягивалась. В этот момент вино ударило в голову. И Алекса понесло. Как Остапа.

- Ну, что, ребята, вербовать меня будете? А я и не против послужить Отечеству в новом качестве, - бахвалился он. - Давайте, давайте, я жду.

Хозяева молчали. Алекс уже не мог остановиться.

- Вы, вот сейчас такие важные, а через год, может, дверцу машины передо мной распахивать будете, я всем покажу, кто я такой!

Алекс просто глумился. Он сам не знал, для каких целей, знал же только одно: «Опасности нет».

Сколько времени продолжался этот театр одного актёра, Алекс не помнил. Не помнил он и реакцию чекистов на его выступление. Просто, вдруг, он снова ощутил себя сидящим в машине. Машина остановилась на том же месте, где Алекс сел в неё в первый раз. Дверца распахнулась, и Алекс вышел. После этого память погасла.

- Ну и дела, - подумал наш герой и загасил окурок в пепельнице. – Что же это было? «Чека» себя так не ведёт. А если не «чека», так мне за мой монолог морду давно бы начистили. И голова, почему не болит?

Впрочем, думать довольно быстро надоело, и Алекс по полной программе воспользовался преимуществами хорошего самочувствия. Сделал, наконец, приборку, вынес мусор, вымыл посуду и сбегал за продуктами. Вернувшись из магазина, он принялся увлечённо колдовать на кухне. Давно уже он не устраивал себе праздник живота, и теперь оттягивался по полной программе. Самое удивительное, выпить совсем не хотелось! Ну, ни капельки!

В дверь позвонили. Алекс чертыхнулся и пошёл открывать. На пороге стояла молодая женщина, лет тридцати пяти, полненькая и довольно симпатичная. При взгляде на неё, Алекс понял, что где-то с ней уже встречался. Но где, и при каких обстоятельствах – не помнил совершенно.

- Можно войти? – спросила гостья.

Алекс сделал приглашающий жест и пропустил даму в прихожую. Всё время он пытался припомнить, кто она такая, и когда, чёрт возьми, они виделись.

- Ну, - снова задала вопрос незнакомка, - что Вы надумали?

- Я? Надумал?

Алекс никак не мог взять в толк, о чём идёт речь.

- Что я должен был надумать?

- Так я и знала.

Женщина, похоже, была не слишком удивлена.

- Значит, Вы ничего не помните. Впрочем, судя по тому, в каком состоянии Вы находились, это не удивительно.

- Я была у Вас неделю назад, и хотела, что бы Вы помогли мне разобраться с тем, что происходит у меня в квартире.

- И что же у Вас происходит? – заинтересовался Алекс.

- Неделю назад я уже рассказывала, но могу и повторить. Сначала, месяца три назад, в квартире начали появляться стеклянные шарики, в самых неожиданных местах. Вот, такие, - она протянула Алексу небольшой прозрачный шарик, по виду, совершенно обыкновенный.

- Если их не трогать, через некоторое время таким же непонятным образом исчезают. Меня это пугает. А недавно, две недели назад, появились странные стуки в углу комнаты.

- Это всё? – Алекс проявлял всё больший интерес.

- Нет. Было ещё кое-что. Моя дочь, ей шесть лет, видела, как в вокруг люстры плавало в воздухе что-то, по виду напоминающее морского ежа. Оно слабо светилось, и ей было очень страшно.

- И это Вы мне рассказывали неделю назад?

- Да. Мне рекомендовали к Вам обратиться, и я сразу пришла.

- А я что?

- А Вы меня выслушали, обещали подумать, и просили зайти на днях.

- И всё?

- Нет, не всё. Вы ещё мерзко хихикали, и всё время пытались обнять меня за талию.

- Я был пьян, - объяснил Алекс, - Я в последнее время часто бываю пьян. А в тот день, я, видимо, был пьянее обычного, поэтому ничего не помню. А как Вас зовут?

- Вера.

- Ну, что, Вера, поскольку я Вас уже подвёл один раз, придётся реабилитироваться. Пойдёмте.

Они вышли на улицу. По дороге к дому Веры, Алекс напряжённо размышлял, как поступить в этой ситуации. Что-то он читал о подобных случаях, но не мог припомнить, какие же действия советовали предпринять авторы статей. Похоже, всё сводилось к простой констатации фактов, и попытке как-то их объяснить. Единственная конкретная рекомендация, которую услужливо предлагала память Алекса, сводилась к простой формуле: «Обратитесь к специалисту».

Сейчас именно он выступал в роли специалиста. Именно в роли, ибо никаким специалистом не был по определению.

Квартира Веры оказалась очень уютной. Чувствовалось, что хозяйкой она была отменной. Алекс мысленно позавидовал мужу Веры. При наличии такой супруги, дом становится необходимым. В прямом смысле этого слова.

Все ощущала у Алекса, были обострены до предела. Он явно чувствовал в квартире присутствие чего-то необъяснимого, и, одновременно, странно знакомого. Достав рамку, которая представляла собой просто вязальную спицу, согнутую под прямым углом, Алекс начал медленно обходить комнату, внимательно следя за её движениями.

В углу, где, по словам Веры, раздавался стук, рамка начала описывать круговые движения справа налево, с каждым разом убыстряя темп. Алекс придвинул к аномальной зоне кресло, уселся в него и задумался. Сначала он хотел применить меры насильственного характера. Правда, святой воды у него не было, единственная надежда была на «Отче наш». Но вдруг его осенило: «Зачем воевать, если можно попробовать договориться»!

Мысленно обращаясь к неведомой сущности, Алекс принялся уговаривать: «Если ты меня понимаешь, пойдём ко мне домой. Не знаю, что ты тут делаешь, но люди боятся. Неужели, тебе так важно кого-нибудь пугать? А у меня, будешь стучать в своё удовольствие, мне всё веселее будет».

Продолжая мысленный монолог, Алекс медленно вытягивал правую руку, ладонью вниз, в направлении угла. Минуты три, ничего не происходило. Затем, Алекс почувствовал, как ладонь мягко обволакивается, чем-то, по ощущениям, напоминающим вату. Усилилось чувство тяжести в руке. Появилось лёгкое покалывание. Затаив дыхание, Алекс ждал, что будет дальше. Ощущения усиливались, и, вдруг, в какой-то момент, появилось чувство завершённости происходящего. Он встал, автоматически попрощался с Верой, которая изумлённо смотрела на его действия, и, удерживая внимание на руке, отправился восвояси.

До дома добрался на автопилоте, как в нетрезвом состоянии. Войдя в прихожую, встряхнул рукой и поздравил с новосельем своего нового компаньона. Кем, или чем, была эта сущность, и зачем нужно было тащить её к себе домой, Алекс не имел ни малейшего представления.

 

Глава 5,

в которой борьба приобретает новый размах.

Прошло три дня. Всё это время Алекс был, отвратительно для себя самого, трезв. Он, наконец, занялся своими делами, и значительно приблизил время возвращения в город на Неве. Никто его не тревожил, питался он обильно, спал в своё удовольствие, и чувствовал себя превосходно.

На исходе четвёртых суток, с момента описанных выше событий, Алекс валялся на диване, смотрел телевизор и курил. Было уже довольно поздно. Действо, происходившее на экране, не слишком захватывало, и Алекс почувствовал приближение дремоты. Он затушил папиросу, перегнувшись через край дивана, дотянулся до ручки выключения телевизора, и, лениво размышлял, раздеваться ему, или отойти ко сну, в чём был. Внезапно у него ёкнуло сердце: в квартире кто-то был. Из кухни доносились слабые звуки, сопровождавшие перемещения непрошеного гостя. Вот он зацепился за табурет, вот вздохнул, да и если бы не было никаких звуков, всё равно, Алекс остро ощущал постороннее присутствие.

Сна, как не бывало. Алекс вскочил, вооружился складным ножом, который предусмотрительно всегда находился у него под рукой, и двинулся на разведку. Ни в прихожей, ни на кухне, естественно, никого не оказалось. Входная дверь была заперта, замки заблокированы изнутри. Окна Алекс не открывал года полтора, шпингалеты, аж приросли, как, впрочем, и бумага, которой рамы были заклеены на зиму, ещё бывшей женой.

Алекс достал из пачки «беломорину», смял гильзу, сунул папиросу в рот, чиркнул спичкой о коробок, прикурил, с бульканьем и потрескиванием втягивая в себя дым. Руки заметно подрагивали. Сердце колотилось, на лбу выступил пот. Он всё ещё ощущал опасность. И было тем более страшно, что никаких видимых оснований для этого, как бы и не было.

- Чертовщина, какая то, - пробормотал наш герой, тщетно пытаясь взять себя в руки.

Он в три затяжки втянул в себя папиросу и поставил гильзу в пепельницу. Вертикально. Затем, прикурил новую. Постепенно, страх отступал, и Алекс вновь обрёл способность к анализу. А, обретя, сделал попытку разобраться в происходящем. Память услужливо подсунула ему подробности визита к Вере, и чем этот самый визит закончился.

- А, так это ты, друг любезный, хулиганством занимаешься, - обратился Алекс к предполагаемому виновнику безобразий, - И, скажи на милость, чем же я тебе так не угодил, что ты пугать меня вздумал?

Задав вопрос, он остановил внутренний диалог, этот термин, заимствованный им у Кастанеды, наиболее точно отражал суть базового состояния, в котором он проделывал все свои эксперименты. Все ощущала у Алекса, работали на полную катушку. Именно «ощущала», ибо это понятие, включало в себя нечто большее, чем просто органы чувств. Но, несмотря на все старания, никакого намёка на ответную реакцию он не получил. Таинственный новый жилец, которого Алекс без колебаний притащил в свою квартиру, то ли принципиально избегал общения, то ли сам был напуган последними событиями.

Тем временем, Алекс вновь почувствовал желание отдохнуть. Он вернулся в комнату, разделся и залез под одеяло. Не стал, только, выключать свет. Верхний свет в комнате, почему - то, его раздражал, поэтому он обходился настольной лампой и торшером. При таком освещении можно было читать, да и спать оно не мешало, но когда Алекс укладывался один, да к тому же ещё и трезвым, он, обычно, выключал и его.

Мгновенно перенестись в царство Морфея не получилось, пошёл процесс медленного погружения в дремоту. Сознание ещё не успело отключиться, когда он снова ясно ощутил чужое присутствие. На сей раз, вставать он не стал, но, помимо своей воли, удерживал внимание на источнике страха, который, казалось, накатывался на него волнами. Источник приближался. Вот, он уже в прихожей. Вот, заходит в комнату, и, по мере его приближения, страх всё нарастал. Да что там, страх, это был ужас, ужас, который заполнил всё существо Алекса. Хотелось бежать без оглядки, всё равно куда, забиться в какую-нибудь щель, раствориться, исчезнуть, да что угодно, лишь бы спастись. При этом Алекс не мог пошевелить даже пальцем. Ужас парализовал его, сломил волю, способность к сопротивлению и здравому мышлению. Мысли метались в черепной коробке, как крысы в трюме, и среди них не было ни одной, которая могла бы подсказать путь к спасению. Свернувшись калачиком под одеялом, раздавленный, он всё же пытался найти выход. Крестное знаменье исключалось, не было никакой возможности пошевелиться. Тогда он начал читать про себя «Отче наш», сбиваясь, но упорно повторяя вновь и вновь слова молитвы. Он бы и в полный голос читал, да вот, язык тоже не желал слушаться.

На непрошеного гостя всё это не произвело никакого впечатления. Он приближался, медленно, но неотвратимо, как сама смерть. Алекс чувствовал, что задыхается. Сердце готово было не просто разорваться, оно могло буквально взорваться, и Алекс понимал, что это вопрос времени. Причём, ближайшего. Мобилизовав все свои мыслимые и немыслимые силы, он буквально выдирал себя из пограничного в бодрствующее состояние. Наконец, это удалось. Весь мокрый, с всколоченными волосами, безумным взглядом и дрожащими конечностями, он шатался из комнаты в коридор и дальше, на кухню, курил «Беломор», папиросу за папиросой, и пытался хотя бы немного успокоиться. Когда это частично произошло, Алекс снова сделал попытку разобраться в происходящем. Впервые, за всё время своего увлечения оккультными науками и практиками, он понял, что всё то, что так привлекало его за гранью традиционного мировосприятия, что открывало такие возможности, от которых захватывало дух, несло в себе опасность, сравнимую, разве что с самими этими возможностями. Шутки кончились, как и игрушки. Алекс ощущал себя человеком, стоящим на краю бездны. Она и манила и отпугивала, одновременно. Какие тайны скрыты в её глубине? Какие чудовища её населяют? Что ожидает дерзнувшего сделать шаг вперёд? Свет истины, торжество сознания или мрак безумия? А, может, и просто гибель? Эти, и ещё десятки им подобных, вопросы вихрем проносились у него в голове. И ни на один он не мог найти ответ.

В какой то момент, Алекс поймал себя на мысли, что он ничего уже не хочет, кроме как спокойно жить в новых экономических условиях. Вернуться в Ленинград, найти приличную работу, устроить свою личную жизнь и не забивать голову всякой чертовщиной. Словом, быть как все. Жажда знаний может быть утолена из научно-популярных источников, а духовный голод – в церкви.

Когда эта идея прочно укрепилась в сознании, Алекс почувствовал громадное облегчение. Просто камень с души свалился. Он глубоко вздохнул, провёл по лицу ладонью, и опустился на табуретку. Обвёл остановившимся взглядом кухню, тупо уставился на огарок свечи, стоявший на столе, и просидел в таком положении несколько минут. В голове было совершенно пусто. Обычно ему приходилось прилагать некоторые усилия, что бы остановить внутренний диалог, и, затем, удерживать себя в этом состоянии. Сейчас же, оно наступило спонтанно и надёжно. И вместе с ним пришло ещё кое-что.

Всепоглощающее ощущение спокойствия, уверенности и силы, мягко опустилось откуда-то сверху. Алекс чувствовал себя глыбой голубоватого льда, это чувство нарастало, и, казалось, что вся внезапно обретённая мощь направлена внутрь его существа. Мир вокруг пропал. Всё внимание сконцентрировалось в одну точку, и она погружалась внутрь, следуя по пути, проложенному неведомой силой. Каким глубоким было погружение, каких Марианских впадин в океане бессознательного удалось достичь, Алекс никогда не мог понять до конца. Но в этот момент он вдруг ясно ощутил чьё-то присутствие там, куда с таким трудом протянулось щупальце его сознания. И этот кто-то, был тоже он. Может быть, даже ещё больше он, чем его нынешняя личность. И этот глубоко запрятанный он был несоизмеримо умнее, сильнее и увереннее, чем сегодняшний Алекс, который понял, откуда взялись и его способности, и интерес ко всему запредельному, и многое другое, чего он сам про себя ещё не знал, но наличие чего глубоко внутри себя теперь отчётливо чувствовал. Тем временем, внутреннее Я предприняло попытку установить контакт. Алекс не слышал никаких голосов у себя в голове. Информация просто проявлялась у него в сознании. Он просто ЗНАЛ то, что должен был узнать. И не знал, как относиться к этому знанию.

Но главное, Алекс понял, что быть, как все, и жить как все, он уже никогда не сможет. И это не зависело от того, какой выбор он сделает. Выбор уже был сделан. Очень давно. Так давно, что сейчас это не могло иметь никакого значения.

Внезапно, всё прекратилось. Алекс снова ощутил себя самим собой, привычным и потрёпанным ночным приключением. Он так же сидел на табуретке, уставившись на свечной огарок, усталый и напуганный, страшно хотящий спать, но при этом, всё же, какой-то другой, отличный от того, каким был несколько минут назад.

Взглянув на часы, и увидев, что перевалило за три часа ночи, Алекс подумал, что не плохо бы, всё-таки поспать минут пятьсот-шестьсот. Но, дойдя до своего дивана, понял, что не может себя заставить прилечь. Он знал, что стоит ему начать засыпать, как кошмар повторится снова. И не поможет ему тот Я, который находится внутри. Решать проблему предстоит самому. А как её решать – он себе даже не представлял. Впрочем, за последнее время, подобные ситуации становились привычными…

Он снова вернулся на кухню, приготовил себе кофе в четверть литровой кружке, положил рядом пачку папирос, открыл книгу, которую не мог осилить уже месяц, и стал ждать наступления утра.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

[Гость]

Глава 6,

в которой герой готовится к решающей битве.

Утро настало. Алекс, изрядно осовевший после бессонной ночи, клевал носом над книгой. Тем временем, с улицы стали доноситься звуки, свидетельствующие о том, что жизнь продолжается. Нестройные голоса людей, торопящихся на работу, детский плач, урчание моторов, словом, типичное звуковое оформление, приличествующее городу, пускай и маленькому.

Алекс потянулся и поднялся с табуретки. Всё тело ныло и требовало отдыха. Но отдых был противопоказан. При одной мысли о повторении ночного явления, волосы не всём теле начинали шевелиться, а на лбу выступал холодный пот. Как всегда, выход из положения подсказала народная, в данном случае, флотская, мудрость. «Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте». Эта немудрёная поговорка корабельных офицеров, как луч света озарила затуманенный ум и явила надежду на спасение.

Идти куда-то далеко, сил просто не было, и Алекс пошёл к соседям. Володя и его жена, Аня, были лет на пять моложе Алекса. Жили они в том же подъезде, на третьем этаже, в двухкомнатной квартире. Имели дочь, трёх лет от роду, и славились своей общительностью и огромным количеством друзей-приятелей. В своё время, жена Алекса подружилась с Аней, и они стали частыми гостями друг у друга. Алексу нравилось бывать у ребят, они поддерживали его, когда экс-супруга подалась на «Большую землю», оставив Алекса в «диком» состоянии. Была у этой пары и одна, мягко говоря, странность. Притом, что жили они, что, называется, душа в душу, оба молодых супруга были просто помешаны на сексе. Причём, не только в рамках семьи. Володя, высокий, атлетически развитый, мастер спорта по офицерскому многоборью (стрельба, фехтование, кросс, плаванье и конный спорт), обожал свою жену, и при этом умудрялся не пропускать ни одной юбки. Доходило до абсурда. Из уст в уста передавалась история с проводами сборной флота на соревнования. В аэропорту, где происходила эта трогательная церемония, Володя получил по физиономии от проходящей мимо стюардессы, которую нежно, но крепко, ухватил за мягкое место, в тот самый момент, когда обнимался с провожавшей его Аней. «Машинально получилось», - оправдывался он, после того как «надёжная, как весь гражданский флот», «Жанна», наградила оплеухой не в меру любвеобильного пассажира.

Аня, тоже безумно любящая своего благоверного, не отставала от него в счёте. Если она шла в магазин, а по дороге ей кто-нибудь понравился, дело запросто могло дойти до постели в ближайшие пятнадцать минут. Заводилась она, с пол-оборота. Достаточно было простого прикосновения пальцем, чтобы глаза у Ани затягивались туманом, а дыхание становилось частым и глубоким. Словом, вот уж действительно, «встретились два одиночества».

Ревновали друг друга жутко. Нередко дрались, несколько раз расходились, но всё возвращалось на круги своя. Вот к этим милым людям, Алекс и побрёл просить «политического убежища».

Дверь открыла Аня. Она быстро окинула взглядом мрачную фигуру Алекса и машинально втянула воздух, контролируя наличие в нём спиртовых паров.

- Да трезвый я, - буркнул Алекс, - не спал только.

- Может, сперва, поздороваешься? - парировала Аня, - Чуть свет врываешься к замужней женщине, и, даже ни «здрасьте».

- Доброе утро, - послушно кивнул Алекс. – Можно войти?

- Входи, - Аня повела плечами. – Что ж это ты, не успел с одной дамой проститься, сразу к другой побежал? Или не хватило?

- Слушай, Ань, мне сейчас не до шуток. Я очень хочу спать. Ты мне не выделишь посадочную площадку?

- Ну и ну, а дома у тебя кто?

- Да никого, потом расскажу. Короче, даёшь «политическое убежище»?

- Ладно, что с тобой сделаешь, да входи, наконец.

Алекс аккуратно проник в дверной проём, стараясь не коснуться, случайно, Аниного корпуса. Последствия могли быть непредсказуемыми.

Он снял обувь и прошёл на кухню, где тяжело опустился на стул, на котором всегда сидел, когда приходилось бывать в этом доме. Аня прошла следом и сразу поставила чайник на плиту.

- Ну, что там у тебя, рассказывай, - потребовала она. – Опять ностальгия замучила? Выпить, всё равно, нет. Вовка всё вчера забрал с собой, опять командировка у него.

- Да какая там ностальгия, - Алекс устало махнул рукой, - Говорю же, спать я хочу.

- И с кем же ты так не выспался? – поинтересовалась Аня. – Я её знаю?

- Аня, у тебя всё время одна постель на уме. Может человек просто так, взять и не выспаться?

- Интересно, от кого же я это слышу? От нашего местного Калиостро! Или Распутина? Такой же Психотехнолог, по бабской части. За тобой ещё мужья рогатые не бегают по улицам? Гляди, забодают.

- Какая же ты язва, Анька! – изумился Алекс. – Что это на тебя нашло?

- Гляди, какой непонятливый! – Аня вновь повела плечами, но на этот раз так энергично, что её полная грудь мягко колыхнулась под халатом.

- Я ещё год назад всё ждала, что ты ко мне за утешением придёшь, когда бывшая твоя подалась в Ленинград. А ты, гляжу, только с Вовкой моим водку жрать горазд. Ладно, думаю, попьёт неделю-другую, надоест ему, прибежит, куда денется. Не прибежал, и пить не перестал. Потом всяким безобразием занялся. Ну, опять думаю, значит, не судьба. Или блаженный, или алкаш. А тут, на днях, узнаю, что ты ходок то, ещё тот. Тебе что, со всякими прошмандовками интереснее, чем с нормальной женщиной?

- Аня, да ты что такое несёшь, - Алекс поднялся на ноги. – Я же вас с Володей три года знаю, мне и в голову не приходило, что у нас с тобой что-то быть может. Мы же почти друзья с Вовкой!

- А причём здесь Вовка? Его, какое дело? И потом, я же замуж за тебя не собираюсь. Сначала утешить хотела, по-дружески, а теперь мне обидно, как женщине. Я что, хуже твоих, этих?

- Да нет, не хуже, а лучше, гораздо лучше. Просто, как-то странно мне это…

- А мне странно, что ты мне предпочёл…. Перечислить, или сам вспомнишь?

- Не надо, Аня, - жалобно попросил Алекс. – Мне сейчас так плохо, если хочешь меня утешить, будет в самый раз. И - баиньки.

- Пошли в спальню, - голос Ани прозвучал тихо, но твёрдо. – Спать будешь, как убитый.

Алекс проснулся только к вечеру. Аня, свежая, чистенькая и в прекрасном настроении, сперва принесла ему кофе в постель, затем загнала под душ, а после, накормила борщом, какого Алекс не вкушал уже несколько месяцев.

- Останешься? – спросила Аня, когда он закончил трапезу. – Вовка ещё только через три дня вернётся.

- А мелкая где? – Алекс только сейчас заметил, что не видит Иришку.

- Так я её ещё месяц назад к своим отвезла. Что ребёнку летом на севере делать?

- А сама что не осталась?

В ответ, Аня бросила на него взгляд, полный торжества и насмешки.

- Ну, нет. Что бы кобель мой здесь в округе всех сук перетрахал? Фиг ему, пусть под надзором сидит.

Слышать подобные речи от женщины, только что принимавшей любовника, было как-то странновато. Но не для того, кто давно знал Аню с Володей. Для них это была норма.

Три дня минули быстро. Алекс ещё сидел у Ани, когда вернулся Володя. После бурной встречи с поцелуями, раскрасневшаяся Аня накрыла на стол, украшением которого стала литровая бутыль «Сибирской», которую хозяин привёз в качестве трофея.

Ужин удался. После недельного воздержания, водочка прошла, как по маслу. Беседа была лёгкой и приятной, еда обильной и сытной, словом, Алекс чувствовал себя почти счастливым. «Почти», потому что до полного счастья не хватало уверенности в том, по возвращении домой, его снова не ждёт бессонная ночь. Однако расторможенное подсознание и тут подсказало выход. Алекс налёг на водку, так что когда пришла пора оставлять супругов наедине, был основательно пьян. Вернувшись в свою квартиру, он рухнул на диван и сразу уснул.

Проснувшись поутру, и убедившись, что похмелье присутствует, как положено, сбегал на вокзал за водкой, опохмелился и стал обдумывать ситуацию.

Придуриваться в этом городе ему оставалось ещё месяц. За это время должны были решиться вопросы с передачей квартиры и, соответственно, пропиской, точнее, выпиской, дабы без проблем воспользоваться питерской «бронью». Месяц скитаться по друзьям-подругам, Алекс не желал. Ну, там, на пару дней зависнуть где-нибудь это куда ни шло, но после этого ему требовалось какое-то время побыть наедине с самим собой, а это становилось проблематичным. Каждый вечер пить до отключки – тоже не очень хотелось, и так выпивка превращалась в проблемную процедуру, благодаря стремительно развивающемуся похмельному синдрому. Как ни крути, проблему с «ужасом квартиры № 2» необходимо было решать радикально, лицом к непонятно чему у непонятно кого.

Итак, Алекс готовился к развязке. Дома хорошо, дома и стены помогают, да, только, видимо, не всегда, ибо в преддверии предстоящей ночи, он изрядно дёргался.

В дверь позвонили. Алекс открыл. Увидев перед собой смутно знакомую девицу, он даже не удивился. Ситуация приобретала привычный характер.

- Привет, - сказала девица и шмыгнула носом.

- Привет, - ответил Алекс.

- Ну, что, как твои дела?

- Какие именно?

- Водку пьёшь? – спросила гостья, игнорируя его вопрос.

- Пью, - согласно кивнул Алекс.

- Может, меня угостишь?

- Заходи.

Алекс посторонился, впуская девушку в квартиру. Она скинула туфли и уверенно прошла на кухню, где на столе стояла начатая бутылка.

Усевшись на табуретку, заложила ногу за ногу и вопросительно посмотрела на хозяина. Хозяин достал из шкафа чистый стакан и налил себе и гостье.

- Ну, будем здоровы, - девушка брякнула своей ёмкостью о край Алексовского стакана и лихо проглотила содержимое.

- Будем, - согласился Алекс и тоже выпил.

- У тебя сигареты есть? – спросила гостья.

- Нет, я же «Беломор» курю. «Беломор» имеется, будешь?

- Не, я болгарские люблю. Придётся свои курить.

Девушка сунула руку в карман курточки и извлекла пачку «Родопи».

- Спички дай, пожалуйста.

- Держи. Слушай, а ты зачем, вообще, пришла? – Алекс решил всё-таки выяснить, кто она такая, но напрямик спросить пока не решался, и приступил издалека.

- Да так, шла мимо, дай, думаю, загляну…, - девушка глубоко затянулась. - Я и вчера заходила, но тебя дома не было.

- А зачем я тебе нужен?

- А кто тебе сказал, что нужен? Просто, тогда у Светы, когда вы со Стасиком заходили, ты нас всех приглашал заходить в гости, просто так, в любое время, вот я и пришла, если хочешь, могу и уйти.

Алекс вспомнил. Действительно, эта девица, подруга Светки, любовницы Стаса, была у неё в тот вечер, когда он напился вдрызг и побывал на «явочной квартире» у странных «чекистов». Имя долго вспоминать не пришлось, так как обе Светкины подруги были Маринами, и, значит, его гостья наверняка одна из этих Марин. На всякий случай он спросил:

- Марина, а что я ещё говорил в тот вечер?

- Надо же, ты и имя моё запомнил? Я была уверена, что ты меня не узнаёшь. Собиралась уже сваливать.

- Ну, что ты, как я мог тебя не узнать…, - Алекс «распустил хвост».

- А, брось, лучше наливай ещё.

- Не много ли с утра? Я, понятно дело, лечусь после вчерашнего, а ты?

- Какое утро? Ты, верно, вчера, действительно, здорово перебрал, раз пять часов для тебя утро?

- Пять? Уже семнадцать часов? – Алекс обалдел. Он так увлёкся приготовлениями к встрече со своим кошмаром, что, видимо, потерял счёт времени. А, может, даже и спал стоя, как полковая лошадь?

Алекс разлил водку по стаканам и задумался. С одной стороны, если так пойдёт и дальше, то Марина, скорее всего, останется у него ночевать. Это значит, что он получает отсрочку ещё на одни сутки.

- Марина, - сказал он повеселевшим голосом, - Ты, здесь, похозяйничай, на кухне, а я схожу ещё за водкой. Я так рад, что ты пришла….

Глава 7,

в которой герой одерживает свою первую большую победу.

Марина ушла часов в двенадцать следующего дня. С ней было легко и просто, хотя в постели она не произвела на Алекса особого впечатления. В постели с ней тоже было легко и просто….

После её ухода, Алекс вновь подумал, что до бесконечности бегать от самого себя невозможно. Он смутно догадывался, что чем больше будет оттягивать, тем сложнее будет со всем этим справиться. А, может, он вообще потеряет шанс на что-то очень для него важное. К тому же, что-то подсказывало ему, что Марина припёрлась не просто так. Если он не соберётся с духом, она вернётся. Или не она, так кто-нибудь ещё, или в гости позовут, или, да что угодно может случиться, пока он сам притягивает всё, что не даёт ему остаться одному, особенно ночью.

Приготовления к «бою» начались с холодного душа. Разтерев тело, до красна, полотенцем, Алекс почувствовал, что жизнь – не такая уж плохая штука. После водных процедур последовал приём пищи, благо Марина вчера на кухне не только водку пила. Поел Алекс плотно, от души. При этом водки положил на эту самую душу, не более ста грамм. Не пьянства ради, но храбрости и снятия напряжения, для.

Следующим пунктом программы стала медитация. Для начала, Алекс зажёг свечу и, остановив внутренний диалог, сконцентрировался на пламени. Когда огонь заполнил всё пространство, Алекс почувствовал, как жар поднимается по позвоночному столбу от копчика к затылку, а всё тело становится необычно лёгким. Спокойствие и уверенность наполнили всё его существо, он протянул руку вперёд и ввёл кончики пальцев в лепесток огня. Боли не было, страха не было, ожога не было. Алекс водил ладонью над пламенем, которое касалось кожи, но не причиняло вреда. Наконец, он погасил свечу, слегка сжав фитилёк большим и указательным пальцами, сделал глубокий вдох, и, задержав дыхание почти на минуту, медленно выдохнул, одновременно возвращаясь в обычное состояние сознания.

Честно говоря, не совсем обычное, потому что мыслей не было. Обычным, точнее активным, стало только восприятие, «говорилка» безмолвствовала, что позволяло необычайно чётко осознавать всё происходящее.

В этом чудесном состоянии Алекс прошёл в комнату и лёг на диван. Под подушкой у него лежало чёрное кашне, которое он повязал себе на глаза и начал концентрироваться на темноте, которая постепенно заполняла собой всё его существо. Когда не осталось ничего, кроме темноты, Алекс почувствовал, как растворяется в ней. Он сам стал темнотой, он был окружён темнотой, и не было в целом мире ничего, кроме этой темноты… Постепенно, он начал снова осознавать себя самого. Сделав резкий выдох, наш герой одним рывком перевёл тело в сидячее положение и снял с глаз повязку. Яркий свет ослепил его, но это не было неприятно. Лёгкость в теле была не меньшей, чем при работе со свечой, но сейчас к ней добавилось ощущение переполнения энергией. Такое впечатление, что кровь превратилась в газировку, и пузырьки газа рвались наружу из всех пор. Было хорошо. Было очень хорошо. И Алекс почувствовал себя готовым. Вот только к чему…

Тем не менее, он решил не откладывать. Плотно задёрнул шторы на окнах, немного подумал, и зажёг торшер, стоявший в углу. Мягкий, уютный свет, почти полумрак, разлившийся по комнате, произвёл неожиданный эффект. Алекс вдруг почувствовал, как в нём начинает пробуждаться сексуальное желание. Он встряхнул головой, пытаясь отогнать наважденье, но оно лишь отступило куда-то вовнутрь, и совсем не желало пропадать.

- Ну, вот, как я теперь спать захочу, когда гормон, собака, взыграл? – пробормотал Алекс. – Перебдел, мать его…

Чтобы отвлечься и расслабиться, он взял книгу и погрузился в чтение. Слава богу, книга была толстой, потому что читал Алекс быстро, а читать пришлось часов шесть, не меньше, когда он почувствовал, что глаза начинают слипаться. Алекс сбросил книгу на пол и натянул на себя одеяло, в этот момент он уже находился в пограничном состоянии, и – началось. Ужас сжал сердце, как в кулаке, ноги сами собой подтянулись к груди, а ОНО стояло рядом с диваном. Алекс ощущал ЕГО присутствие даже отчётливей, чем раньше. И ОНО надвигалось. Собрав все силы и сфокусировав их в районе солнечного сплетения, Алекс ударил. Ударил так, что, казалось, вся его жизненная энергия выплеснулась в этом отчаянном, но прицельном «выстреле». На мгновенье сознание покинуло его, а когда вернулось, то лишь затем, чтобы понять, что всё было напрасно. ОНО уже прыгало по его парализованному телу, стаскивало одеяло…. Ужас достиг какой-то критической величины. Дальше, либо «ставить калоши в угол», либо….

И тут, внезапно, Алекс понял, что надо делать. Ему показалось, что он кричал, но на самом деле, губы и язык еле шевельнулись:

- Становись, … твою мать!

- Р-равняйсь, СМИР-Р-РРНА! Делай, как велю, падла!

ОНО застыло! Замерло на месте, точно стреноженное командой.

Ужас сменился абсолютным спокойствием. Даже, с примесью любопытства. Всё ещё не открывая глаза, Алекс скомандовал первое, что пришло ему в голову:

- Женщина!

В тот же момент, он почувствовал, что не один под одеялом. Что-то тёплое и мягкое прижималось к его телу. Протянув руку, он ощутил под ней гладкую кожу, а, судя по формам, это был изгиб бедра…. Алекс знал, кто такие суккубы, поэтому продолжать эксперимент не стал, а выкрикнул следующую команду:

- Кошка!

Мгновение спустя, присутствие рядом женского тела перестало быть, зато под рукой у него оказалось что-то ещё более мягкое и тёплое, при этом мохнатое и уютное.

- Щётка!

Мягкая живая шерсть сменилась грубой щетиной, торчащей из деревяшки.

Алекс не помнил, сколько времени он развлекался подобным образом. Наконец, он отдал последний приказ:

- Пошёл вон, и чтобы духу твоего больше здесь не было!

ОНО исчезло. Совсем и сразу. Как ничего и не было. Алекс открыл глаза и сел на краю постели. Он был абсолютно спокоен, вот только весь мокрый и руки тряслись…. Откуда- то из прихожей послышался лёгкий, какой-то робкий стук. Алекс хотел рассмеяться, но вместо этого издал некий утробный звук, тем не менее, приведший его в чувство. Он встал и посмотрел на часы. Четыре часа утра. Замечательно. Алекс прошёл на кухню, где у него оставалась заначка, грамм сто пятьдесят, засадил её прямо из горлышка, «закусил» «Беломориной», вернулся обратно в комнату, рухнул на диван и отрубился.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

[Гость]

Глава 8,

где начинается прощание с Севером.

Разбудил Алекса звонок в дверь. Судя по всему, звонили долго и настойчиво. Неизвестный посетитель, похоже, был уверен, что хозяин дома, а настойчивость свидетельствовала о том, что он или она знакомы с его образом жизни.

Алекс поднялся, шатаясь и поминая всуе нечистого, пошёл открывать. Поскольку из одежды на нём было только исподнее, то он не стал распахивать дверь настежь, а лишь приоткрыл и выставил в образовавшийся проём свою всколоченную голову.

- Ой, Господи, Лёшка, на кого ты похож! Так и до инфаркта недолго!

- А, Ленка, привет, – зевнул Алекс. - Ты давно звонишь?

- Не очень, - Лена, а это была именно она, как всегда была настроена по-деловому. - Надеюсь, тебе будет интересно узнать, как обстоят дела у Розы?

- Да, конечно, я и сам зайти к вам хотел. Давай, не томи.

- Ну, что сказать. В тот день, после твоего визита, вечером, у неё случился сильнейший приступ. Она говорит, что такого ещё никогда не было.

- И что?

- И всё. Уже полторы недели ничего. Такого перерыва между приступами у неё уже давно не было, она боится поверить, что это твоя работа, и она может жить спокойно.

- А врачи, она что, за это время не обращалась? Под наблюдением же!

- Энцефалограмму сделали, но там не понятно, ясное дело, что не всё хорошо, но сказать, будут ли повторяться приступы, никто не берётся.

- Лен, ты извини, я тебя не приглашаю…, - Алекс, наконец, проснулся окончательно. - Я несколько не при галстуке.

- Вижу…. Опять пьянствуешь?

- Да, есть немного…. Знаешь, Ленка, я ведь недели через две тю-тю. Насовсем.

- Ну, я за тебя рада. Делать тут тебе нечего. В Ленинграде хоть родители за тобой присмотрят. А здесь ты сопьёшься. Деньги ещё не все просадил?

- Нет, в этом вопросе, я, как это не странно, проявил не свойственную мне осмотрительность. Сразу выделил из «выходных» сумму на пропой, её и гуляю. А основной капитал цел. Ещё и мебеля сейчас продаю. И «Вегу», и телевизор, и пылесос…

- Ладно, ладно. Молодец. Ну, я побегу, а ты перед отъездом, заходи к нам. Обязательно.

И Лена исчезла. Алекс вздохнул, закрыл дверь и направился в ванну.

К этому моменту прошла уже почти неделя, как он решил свою проблему с непонятно откуда взявшимся ужасом. На следующий день, пытаясь анализировать произошедшее, Алекс никак не мог взять в толк, что же подтолкнуло его к правильному решению. Внутреннее Я? Или, может быть, опыт службы?

Тогда он вспомнил добрым словом одного из своих преподавателей, пожилого и заслуженного полковника с кафедры тактики морской пехоты. Алекс на всю жизнь запомнил его слова о том, что любую распоясавшуюся толпу можно усмирить, если своевременно подать команду: «Становись!». Между прочим, он не раз применял это на практике. Однажды, даже в довольно неприятной ситуации.

Это случилось три года назад, когда Алекс заступил в гарнизонный наряд в качестве начальника патруля. Маршрут ему попался паршивый, на задворках, где большую часть домов составляли деревянные двухэтажные бараки. Кроме того, вблизи располагалось несколько строительных частей, что придавало особый колорит этому маршруту.

К счастью, увольнения в город в тот день не было, поэтому доблестных военных строителей Алекс встречал мало. В основном, они передвигались организованно, с объекта в часть и обратно, а на их специфический внешний вид Алекс закрывал глаза.

Погуляв до того времени, когда в более низких широтах начинает темнеть, Алекс со своими бойцами углубился в какие-то трущобы. Не то, чтобы он хотел их проверить, всё было гораздо прозаичнее. Просто, искал место, где можно было «стравить внутреннее давление», или, выражаясь короче, «отлить».

В одном из таких укромных местечек, наткнулись они на группу из восьми «стройбатовцев», преимущественно нерусской национальности. Рассевшись на пустых ящиках, употребляли ребята какое-то пойло, с явно высоким содержанием «градусов» ибо были навеселе. На предложение начальника патруля предъявить документы и следовать с ним в комендатуру, отреагировали крайне негативно и даже агрессивно, что вынудило Алекса достать из кобуры пистолет и дослать патрон в патронник, что, впрочем, не произвело на них должного впечатления. Впечатление произвёл истошный вопль «Становись!», изданный Алексом, когда он понял, что сейчас «чурки» пойдут на прорыв. Впечатление было достаточным для того, чтобы построить задержанных в колонну по два и отконвоировать в кутузку, правда, пистолет из руки Алекс так и не выпускал до самой комендатуры.

Несомненно, этот опыт пригодился, но Алекс чувствовал, что здесь не всё так просто. Если описать состояние, в котором он проснулся в то памятное для него утро, то лучшего сравнения, чем успешно сданный экзамен, подыскать трудно. С одной стороны, радость и удовлетворение, с другой – почти полная опустошённость и безразличие. Алекс ощущал себя на каком-то переломном этапе. Сейчас он перешёл в новое качество, но что это за качество и как этот переход отразится на его дальнейшей жизни, не имел ни малейшего представления.

Тем не менее, наш герой решил не форсировать события и полностью отдался решению текущих проблем. Он получил паспорт, начал переоформление квартиры и сдал документы на выписку. Одновременно, шёл процесс распродажи нажитого непосильным трудом и оставшегося после развода, имущества. По вечерам, Алекс наносил прощальные визиты или принимал гостей. Словом, жизнь не стояла на месте.

Побрившись и щедро сдобрив физиономию французским одеколоном, к хорошему парфюму Алекс всегда был неравнодушен, наш герой стал составлять планы на начавшийся с визита Лены день. Получалось, что никаких срочных дел у него не было. Документы будут готовы через неделю, не раньше, новые жильцы в квартиру въезжают и того позже. Отъезд запланирован, как он и говорил Лене, через две недели, а пока он может и погулять.

Алекс вышел на улицу. Погода всё ещё благоволила к обитателям Севера, пройтись по воздуху было весьма приятно. Не торопясь, Алекс обходил, улицу за улицей, город, с которым его так много связывало. Он знал, что покидает его навсегда, и чувствовал лёгкую грусть по этому поводу. Всё-таки он любил Север. И людей, которые здесь жили. Разные люди, по большей части офицеры и их семьи, волею судеб и службы государевой, съехавшиеся сюда со всех концов страны. Другие родились и выросли на южном берегу Северного Ледовитого океана, но все они были Североморцами, и куда бы жизнь их не определила, в конце концов, остающиеся Североморцами до конца дней своих…. Виват, Североморцы! Если вы окажетесь в числе моих читателей, знайте, что в глазах Автора, как и его героя, звание Североморца всегда будет наилучшей рекомендацией, ибо он знал этих людей, жил среди этих людей и всегда любил и уважал этих людей…. Особенно, их прекрасную половину.

Итак, Алекс гулял по городу. Он уже пару раз «поправил здоровье», отчего пребывал в прекрасном расположении духа. Внезапно, он понял, куда забрёл, совершенно автоматически. Перед ним был тот самый дом, с «явочной квартирой», где ему довелось побывать ранее, при весьма загадочных обстоятельствах.

Алекс напряг память, пытаясь вычислить подъезд, где находилась та самая квартира, но что-то не получалось. Он дважды прошёл вдоль фасада. Бесполезно. Такое впечатление, что этого подъезда просто нет в этом доме…. Тогда он стал наблюдать за людьми во дворе, машинами, припаркованными поблизости, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Ничего. Зачем он это делает, Алекс не знал. Его просто что-то притягивало. Пытаясь понять, что именно, он впал в некое подобие транса. Похожее состояние у него бывало в моменты странных «информационных выбросов», которые упоминались ранее. Сейчас разница была в том, что информация не прорывалась из глубины подсознания, а, как бы, была принята извне, хотя, так же сумбурно и почти не поддаваясь расшифровке. Единственное, что Алекс смог понять, так это то, что он выдержал проверку и всё идёт правильно, но впереди долгий и трудный путь, который ему предстоит пройти до конца, рассчитывая только на собственные силы. Последняя мысль, оформившаяся в сознании, была особенно чёткой. Хотя она и не добавляла понимания, однако и не вызвала того страха, который, Алекс это чувствовал, служил ей своеобразным эмоциональным фоном. Мысль выражалась всего в двух словах: «Это война».

Глава 9,

в которой герой ест курицу и рассуждает о политике.

Домой Алекс вернулся, что называется, «в изумлении». Он не знал, к чему относится полученная им информация и как он сам должен к ней относиться.

Тем временем, на смену голоду духовному пришёл голод телесный, что вместе с нежеланием готовить, подвигло Алекса к походу в ресторан. Он оделся поприличнее, критически оглядел себя в зеркале, остался доволен, и двинулся на встречу с цыплёнком табака и селёдкой под шубой, что составляло фирменные блюда заведения, где он частенько сиживал.

Спиртное в меню тоже присутствовало, хотя ещё сказывалась отрыжка недавней компании по борьбе за всеобщую трезвость. Однако, на коньяк и шампанское можно было смело рассчитывать, а что ещё надо джентльмену, не обременённому семьёй и делами?

В ресторане Алекс оказался одним из первых посетителей, людей в зале было сравнительно немного, но Алекс знал по опыту, что это не надолго. Он с интересом оглядывал сидящих за соседними столиками, ища знакомые лица. Таковых оказалось предостаточно. Раскланявшись с ними, а с некоторыми даже обменявшись парой дежурных фраз, Алекс сделал заказ и в ожидании реализации оного, вышел в вестибюль покурить.

Здесь его ожидал сюрприз в лице Олега, давнего приятеля, с которым Алекс одно время вместе служил, до своего перевода в другую часть. Олег, видимо, тоже недавно пришёл, и, как и Алекс, мирно покуривал в предвкушении ужина.

Приятели мигом решили переместиться за один столик, дабы можно было от души поговорить, что называется, «за жизнь», так как не виделись довольно давно.

Тем временем, подали коньяк и закуски, и, выпив за встречу, собеседники вкратце обменялись последними новостями из своей жизни. После второй рюмки, разговор плавно перешёл на политику.

- Так вот, - говорил Олег, - После этой передачи, не знаю, за что хвататься. То ли за голову, то ли за пистолет. А главное, зачем?

- Что именно, «зачем»? - задал уточняющий вопрос Алекс.

- Зачем было затевать эту перестройку, если нет возможности контролировать ситуацию. Знаю я твоё мнение, что нас победили. В чём то, да, согласен. Но ведь есть государство, партия, наконец, аппарат, силовые ведомства. По крайней мере, можно было без такого бардака обойтись?

- Олежка, послушай, что я тебе скажу. Только, не спеши объявлять меня сумасшедшим. Да, я не раз говорил, что мы проиграли «холодную войну», что наши руководители, по сути, сейчас своими руками рушат всё, что было построено за предыдущие семьдесят лет, и далеко не в наших интересах. Но недавно, я понял, что не всё так просто. То, что я тебе сейчас скажу, я не рассказывал ещё ни кому. Давай, за тех, кто…

- Так вот, я довольно неплохо знаю историю. И привык основываться не на чьих-то комментариях, а на фактах и их анализе с точки зрения элементарного здравого смысла. А факты говорят, что ни одна известная нам империя не разваливалась сама по себе, в силу исключительно внутренних причин. Всегда была внешняя заинтересованная сторона, внешняя сила, которая для достижения своих целей использовала как открытый натиск, так и игру на противоречиях внутри власть имущих или ничего не имущих, или и тех и других, в самой империи.

- Ну, в принципе, если это так, то ты пока только подтверждаешь свою первую мысль, - заметил Олег.

- Пока, да. Но. Ты сам упоминал слово «контроль». В этом то вся и штука. Любой процесс, так или иначе, поддаётся контролю. Даже термоядерная реакция. Даже, когда она неконтролируемая, она происходит по чьей-то воле, в чьих-то интересах.

- Ага, а Чернобыль?

- А ты уверен, что и там обошлось без вмешательства извне? Когда любой процесс, особенно сложный и многоступенчатый, начинает развиваться таким образом, что всё собирается, как в фокусе линзы, в одну точку с однозначным результатом, лично я просто вычёркиваю из своего лексикона слово «случайность». О случайности, стихии, в этом случае можно говорить, если тебе не известна цель, которую ставит перед собой контролирующий, тот, кто всё это затеял.

Алекс перевёл дух и продолжал.

- Так вот, Олег, я считаю, что ни один сложный процесс в этом мире не происходит стихийно или случайно. Это не пресловутая «воля божия», не следствие только объективных законов Природы, а вполне конкретная воля вполне конкретного Разума, даже не обязательного человеческого, преследующего свои конкретные цели, далеко не всегда понятные и видимые нам.

- Ну, вот, приехали. Ты только меня почти убедил, как договорился до инопланетян.

- Кстати, это не такой уж бред…. Но я не имел в виду инопланетян. Я только хотел показать тебе, что нет случайных событий. Если тебе не понятна цель процесса и не заметны методы контроля, это не значит, что мы имеем дело со стихией. Олег, давай ещё по одной, и съедим, наконец, этих цыплят. Я от голода умираю.

Некоторое время приятели молча заправлялись. Наконец, с курицей было покончено, коньяк выпит, заказана ещё одна бутылка, и они дружно закурили, благо к этому часу подвыпившие посетители уже не считали для себя обязательным соблюдать запрет на курение в зале. Дым стоял над каждым столиком.

Играла музыка, голоса нескольких десятков нетрезвых мужчин и женщин сливались в сплошной гул, но приятели по-прежнему были увлечены беседой.

- Слушай, Алекс, ты намекаешь на то, что Союз будет раздроблен, и к этому причастны некие силы, действующие извне, я тебя правильно понимаю?

- Именно.

- Но это же полный бред! Я допускаю, что отделится Прибалтика, и то, если отпустят, но говорить о «развале империи», я бы не стал. Всё-таки, партия…

- Партия тоже, по моему мнению, доживает последние дни. Думаешь, почему я с таким лёгким сердцем расстался с партийным билетом? Если бы у партии было будущее, я бы ещё попридуривался.

- Ну, ты и циник!

- Ага. А ты сам то, что, вступал для того, чтобы строить светлое будущее? Карьеру ты строить собирался, а не коммунизм. Я, кстати, тоже. И все более-менее разумные ребята. Даже политработники. «Идейные борцы», которых я встречал, на поверку оказывались либо ещё большими циниками и негодяями, либо наивными идеалистами, либо олигофренами.

Олег сделал вид, что возмущён словами Алекса, но затем рассмеялся, махнул рукой и кивнул головой в знак согласия.

- Ладно, допустим, ты прав. Но почему ты считаешь, что Союзу крышка? Ну, не будет КПСС, а будет десяток-другой партий и партеечек…. Люди то там всё те же будут «у руля».

- Да, в основном. Знаешь, Олег, давай я сначала закончу предыдущую тему, а там, наверное, ты и сам поймёшь, почему я пришёл к такому выводу.

- Ну, давай, что-то есть во всём этом, интересно послушать… Чёрт, как же у тебя мозги устроены, что ты видишь всё совсем по-другому…

- Да вот, так уж устроены…. Не перебивай, пожалуйста. Я говорил, что если цели и методы управления нам не очевидны, то это не значит, что их нет. Так вот, возвратимся к истории. Сейчас модно разоблачать всё, что связано с большевиками, Лениным, Сталиным, революцией и сговором с нацистами. Для этих целей извлекают из загашников те факты, которые раньше знать было не положено. Ну, не вписывались они в марксистско-ленинскую версию истории революции и первого в мире государства рабочих и крестьян, а заодно с ним и всего остального человечества. Я думаю, что если бы можно было разоблачить без этих фактов, так их бы и оставили где-нибудь в дальнем углу архивов НКВД-КГБ. Но, поскольку, качественных разоблачений из пальца не высосешь, пришлось придать огласке то, чего нельзя. Причём, заметь, без всестороннего анализа и лишь в необходимом контексте. Ну, был некто Парвус, ну, направлял он Владимира Ильича, и идеи ему подкидывал, и деньги, и ещё чёрт знает, чего…. А кто он такой? Ему-то всё это было на фига? Кого он представлял, в чьих интересах трудился в поте лица своего? Вот, пишут, агент германской разведки. Другие пишут: агент Сиона. И всё. И лишь немногие историки и публицисты ставят вопрос, ответ на который для меня очевиден. И звучит этот вопрос так: «Ребята, а что действительно происходит? В каком мире мы всё-таки живём»? А ответ такой: «Мы не знаем». Но очевидно, что наряду с той историей, которую мы думаем, что знаем, существует параллельная история, скрытая от глаз большинства людей, но именно там лежат причины всего того, что запечатлено в летописях или разворачивается сейчас перед нашими глазами. И именно там корни власти. И ни одна власть, ни один претендент на власть не заинтересован, чтобы сделать эту параллельную историю достоянием всех. Ибо это лишит его власти. Потому что там знание. Знание о целях и методах игры, в том числе. И о роли и цене каждого человека, и, самое главное, знание об игроках….

Алекс протянул руку, взял со стола бутылку коньяка, налил себе полный фужер и выпил его большими глотками. Олег молчал. Он переваривал услышанное.

Алекс прикурил папиросу и продолжил свой монолог.

- Я на днях получил некий опыт…. Скажем так, переживание. И мне многое стало понятно, хотя далеко не всё я могу выразить словами…. Вот мы знаем, что вся история человечества, это история войн. Я бы сказал, что это история одной войны. Войны, которая началась задолго до появления на Земле первого человека и вряд ли закончится с исчезновеньем последнего. Это война, Олег, которую не мы развязали, и закончить которую не в нашей власти. И весь этот мир вокруг нас – это просто часть театра военных действий, на котором мы все – пушечное мясо. У человека один выход – знание. Только знание позволит ему получить хотя бы статус игрока, не говоря уже о том, чтобы встать над игроками и выйти из игры. Я когда это понял, то переосмыслил всё, что знал из древней мифологии, религии…. Всё сходится.

- Да, старик, ты загнул…, - Олег покачал головой. – А у тебя есть хотя бы предположение, кто они, эти таинственные игроки?

- Предположения есть. Но не более. Я знаю пока немногим более чем ты. К примеру, те же Олимпийские боги, они кто? Игроки или их эмиссары? Похоже, что и они только эмиссары…. Вот так. И то, что сейчас происходит в нашей стране, всего лишь эпизод этой бесконечной войны….

- Но почему же партия должна потерять власть, это как вписывается в твою схему?

- Мир меняется, Олег. СССР со своей «руководящей и направляющей» уже выполнил свою задачу. В новом мире нужен другой расклад, в том числе и другая Россия. Вот её и будут собирать на обломках СССРа. Для этого и дали Штатам победить в «холодной войне». Но я думаю, они от своей победы мало что приобретут, в конечном итоге. Единственной сверхдержавой им долго оставаться никто не позволит. А Россия сначала дойдёт до полной разрухи, а потом опять начнёт проводить имперскую политику, подбирая под свою руку отколовшиеся части.

- Опять ты за своё! Да кто тебе сказал, что Союз развалится! Кто же позволит!

- Олежка, да отбрось ты эмоции! Смотри, что происходит. Перейти к капитализму за одну пятилетку явно не получится. Ещё узнаем, почём фунт лиха. И развал экономики развитого социализма ещё только начался. А при этой самой экономике практически все союзные республики сидят на шее у РСФСР. Так не проще ли на какой-то период пустить их в автономное плаванье и целенаправленно преобразовывать будущую новую метрополию? Лично я бы так и поступил. Только, вот опять, чтобы такое решение принять, надо находиться не внутри ситуации, а вне неё. Над схваткой, то есть. И видно лучше, и совесть не мучает.

- Да, картинку ты рисуешь, Нострадамус хренов. Не хочу, чтобы ты оказался прав.

- Я и сам не хочу. Плохо будет, Олег. Очень скоро и очень надолго. Буржуев из нас с тобой не получится, да и не пригласит никто на эту роль. Сволочи всякой хватает, вот для них лафа и наступит.

- Почему же только для них? По-моему, свобода предпринимательства откроет доступ к материальному благополучию для самых талантливых и инициативных людей. А они, в свою очередь, дадут и другим заработать….

- Олег, умоляю, оставь эти розовые бредни. Это тот же коммунизм на горизонте. Чтобы талантливому человеку начать своё дело, нужен стартовый капитал и нормальные правила игры. И то и другое сейчас имеют только партия и уголовный мир. Вот тебе коллективный портрет будущего советского предпринимательства.

- Алекс, ты, вообще, долго над этим думал? Я вот чувствую, что не так уж ты и не прав, а согласиться с тобой, ну никак не могу.

- Честно говоря, не думал вообще. Можно сказать, что это всё просто сложилось у меня в голове во время нашего разговора. Просто я это откуда-то знаю. Даже больше знаю, но связать воедино сейчас не могу…. Голова пухнет.

- Знаешь что, давай, допьём коньяк и по домам. Мне завтра на службу, а ты выглядишь так, словно сейчас свалишься. Нельзя так себя насиловать. До меня доходят слухи о твоих похождениях…. Поздравляю, Алекс, ты стал легендарной личностью.

- Согласен. Я действительно не прочь хорошенько выспаться. Олежка, я уже через две недели буду в Питере, самому не верится.

Приятели быстро расправились с коньяком, расплатились и, слегка пошатываясь, вышли на улицу. Через пятнадцать минут Алекс был дома, а ещё через пять, он уже крепко спал.

Глава 10,

в которой герой возвращается в город на Неве.

Этого дня Алекс ждал долго. Иногда он даже боялся, что день этот никогда не наступит, но он наступил.

Был почти полдень, когда наш герой двинулся в путь. В правой руке он держал чемодан, в левой – большую дорожную сумку. Через правое плечо он перекинул ремень, на одном конце которого висела ещё одна сумка, поменьше, располагавшаяся за спиной. На другом конце ремня был закреплён «дипломат», соответственно, прикрывавший грудь Алекса. В этих четырёх местах багажа было всё его движимое имущество. Недвижимым наш герой не располагал вообще.

Спустившись из верхней части города к Морскому вокзалу, Алекс сразу же уселся в свободное такси. Это была первая удача, ибо без очереди воспользоваться услугами как государственного, так и частного таксомотора, можно было только рано утром или поздно вечером.

Через час с небольшим он уже входил в двери аэропорта «Мурмаши», как раз в тот момент, когда объявили об окончании регистрации на рейс до Ленинграда.

Пулей пронесясь через большой зал аэровокзала к кассам, Алекс, опять же без всякой очереди, приобрёл билет на этот самый рейс и через пять минут, уже проходил контроль. Это была вторая удача за сегодняшний день.

Багаж уже был погружен в самолёт, поэтому Алекс занял своё место в салоне авиалайнера вместе со всем имуществом, это тоже можно считать удачей, потому что избавляло от необходимости терять время в пункте назначения.

Перелёт прошёл без всяких приключений, приземление в Ленинграде состоялось по графику. С такси в Пулково проблем так же не оказалось, в результате чего, не было ещё семнадцати часов, как Алекс обедал, а может, ужинал вместе со своими родителями, для которых возвращение блудного сына было большой радостью, так как они, как и любые нормальные родители, сильно переживали за судьбу сына, особенно, когда не имели возможности хотя бы быть в курсе его дел.

Вечером, укладываясь спать, Алекс чувствовал себя почти счастливым человеком. Завтра ему предстояло сделать свои первые шаги в новой жизни, и он был полон энтузиазма. Всё, что составляло нормальную гражданскую жизнь, было для Алекса, прямо со школьной скамьи облачённого в мундир, тайной за семью печатями. Впрочем, в условиях набиравших обороты рыночных реформ, практически все люди в нашей стране оказались в аналогичных условиях. Старые стереотипы и годами наработанные схемы рушились, уже невозможно было планировать свою жизнь на годы вперёд, да что там, на годы, на месяцы. Ещё только приближалась череда социальных потрясений, первой ласточкой которых стал обмен пятидесяти и сторублёвых купюр. Всё ещё только начиналось, поэтому далеко не все понимали, какое весёлое время им предстоит. В отличие от этого большинства, Алекс знал, что ничего хорошего впереди не предвидится, но он твёрдо знал, что переживёт все возможные катаклизмы. Как будто ощущал наличие запрограммированного в его судьбе, пусть не очень высокого, уровня благополучия, ниже которого он не опустится ни при каких условиях.

Возможно, в этом ощущении и находился источник его оптимизма, но не это он сам почитал за главное. Главное было то, что ему было безумно интересно. Интересно всё, что с недавних пор заняло ведущее место в его жизни. Экстрасенсорика, оккультизм, целительство, Алекс и сам не знал толком, как это окрестить. Самым удачным, обобщающим определением, наверное, стало бы понятие «Магия», но неизвестно почему, Алекс его стеснялся.

Такая вот получилась короткая глава, завершающая первый этап нашего повествования. Можно сказать, его вводную часть, потому что всё самое интересное ещё впереди.

[Гость]

Глава 11,

с которой начинается Часть II-я нашего повествования.

Итак, прошли три года с того самого момента, как мы оставили Алекса почивать под отеческим кровом, после завершения «североморского» периода его жизни.

Эти три года, полные социальных потрясений, принесшие столько бед и крушений в жизнь абсолютного большинства наших сограждан, и вознёсшие меньшую их часть на недосягаемую высоту финансового благополучия (разумеется, я имею в виду лишь тех из них, кому посчастливилось остаться в живых), прошли для нашего героя относительно спокойно.

Всё, что происходило вокруг, Алекс воспринимал с чувством искреннего изумления. Иначе и не назовёшь то состояние, которое владело им практически постоянно. Давно, ещё в детстве, в «Затерянном мире» сэра Артура Конан Дойла, он прочитал такие слова: «Вы обогащаете меня опытом, границы человеческой тупости гораздо шире, чем я предполагал». Теперь эта фраза почти непрерывно возникала у него в голове, зачастую нетрезвой, хотя причиной, вызывавшей её к жизни, были слова и поступки людей, по крайней мере, с виду, совершенно трезвых…

Единственно, что оправдывало сограждан в глазах Алекса, было понятие того, что люди то, в принципе, здесь выступают лишь в роли статистов. По большому счёту, от них, даже так называемых «власть имущих», на самом деле, мало что зависело. Раздражала только доходящая до абсурда нелепость, тем не менее, имевшая результатом гибель или полное обнищание ни в чём не повинных людей. Впрочем, а когда было иначе, под колесо истории попадают в первую очередь именно ни в чём не повинные…

И, тем не менее, даже в этом театре чёрного абсурда, было много поистине смешного. Так, например, незадолго до приснопамятного ГКЧП, Алекс получил повестку из военкомата, которой до его сведенья доводилось, что он, офицер запаса, призывается на трёхмесячные сборы. Такой поворот событий не входил в планы Алекса. Года не прошло, как он снял мундир, только начал адаптироваться к гражданской жизни, устроился на работу… Словом, Алекс развернул кампанию по «отмазке». Сделал себе ходатайство с места работы, о нецелесообразности длительного отсутствия ценного специалиста по охране труда и технике безопасности, в виду острой производственной необходимости. Откровенно проигнорировал дату сбора первой команды, но, после звонка из Отдела учёта офицеров запаса своего РВК, понял, что в одиночку трудно бороться с системой. Запущенный однажды бюрократический механизм, медленно, со скрипом, но, тем не менее, неумолимо, втягивал его в свои шестерёнки.

Делать было нечего, Алекс смирился и был уже готов идти сдаваться, но, однажды утром, «Лебединое озеро» разлилось по всему эфиру, и в стране начался очередной акт комедии абсурда. Чем всё закончилось, я думаю, нет необходимости напоминать.

Алексу не было жаль Советского Союза. Тем более, его Коммунистическую партию. Даже трёх молодых дурачков, размазанных по асфальту гусеницами танков, во имя того, как теперь выясняется, чтобы Рома Абрамович получил возможность купить «Челси», уведя тем самым львиную долю своего достояния из-под налогового «Дамоклова меча», тоже жалко не было. Зато, теперь он точно знал, что надо делать, если притормозивший на время механизм вновь заскрипит шестерёнками.

И точно, когда всё улеглось, бодрый голос в телефонной трубке вновь напомнил Алексу о порядке прохождения службы офицерами запаса. На что он, ничтоже сумняшеся, и с должным пафосом в голосе, заявил в ответ, что он, Алекс, советский офицер, не может поступиться своей совестью, и, присягнувши раз на верность Союзу Советских Социалистических республик, не считает возможным служить в армии другого государства, будь оно даже трижды правопреемником. Бодрый голос в трубке сказал, что ему всё ясно, и Райвоенкомат оставил Алекса в покое. Насовсем.

Война Президента с Верховным Советом, также не затронула лучших чувств Алекса. И хотя его симпатии были на стороне мятежных парламентариев, ехать защищать Белый дом он вовсе не собирался, ибо прекрасно представлял, что там может произойти. Оно там, так и произошло.

При всём при том, нельзя сказать, что Алекс совсем не интересовался политикой. Интересовался, разумеется. И, практически всегда, знал конечный результат очередного бурного всплеска активности реформ современной Российской действительности. Это знание могло бы превратить его в законченного пессимиста, ибо предвиденье его отличалось большой достоверностью, но, именно по этой причине, пессимистом он не стал. Очередные «успехи» реформаторов не могли застигнуть его врасплох, и он принимал всё, как должное.

Само собой, напрашивается вопрос, как, обладая таким потенциалом, наш герой не «нагрел руки» на своём таланте? А вот так и не «нагрел». С одной стороны, не имея к процессу добычи денежных знаков никакой природной склонности, а, главное, интереса, а с другой - имея интерес совсем в других областях. Не принесло пользы предвиденье Алекса и тем, с кем он охотно делился своим виденьем перспектив. Ему элементарно не верили, не находя видимой связи между текущим моментом, освещением оного в средствах массовой информации, и «ничем не обоснованным», «бредовым», выводом Алекса, хотя сам он всегда считал, что в основе его выводов лежит элементарный здравый смысл…

Когда «политически активные» друзья-приятели приставали к Алексу с дурацкими вопросами о его «политической ориентации», он посылал их подальше, всех, и сохранивших коммунистические идеалы, и оголтелых демократов, не к ночи будь помянуты.

У читателя может возникнуть впечатление, что, судя по тону повествования, ни Автору, ни его герою, не нравятся проводимые в России реформы… Реформы нравятся, реформаторы не нравятся…

Впрочем, кое-какой опыт Алекс приобрёл и в этой области.

Едва вернувшись в Ленинград, Алекс часто бывал на «пятачке» у станции метро «Гостиный двор», где собиралась политизированная экзотическая публика разных мастей. Коммунисты, анархисты, монархисты, националисты и подобные им маргиналы, торговали там своими «Боевыми листками» и пуговицами с орлами, размахивали флагами всех цветов радуги и вели непрекращающуюся полемику между собой, друг с другом, сами с собой, а также с теми из граждан, кто имел неосторожность, или наоборот, желание привлечь их внимание. Словом, имела место такая вот коллективная «политическая мастурбация».

Трезвому Алексу, этот цирк был, что называется, «по барабану», но Алекс пьяный, пройти мимо такого аттракциона, просто не мог. Однажды, он даже подружился с монархистом. Это был колоритный мужчина, с растительностью на лице «а ля Александр II», в военного покроя френче, галифе и сапогах.

Сначала они орали друг на друга, сейчас уже не известно, по какому поводу, а закончился этот конфликт в кафе неподалёку, где спорщики закрепили достигнутый консенсус, с подачи Алекса, традиционным североморским коктейлем «Северное сияние», то есть, пили шампанское с коньяком, или коньяк с шампанским, пропорции сейчас трудно поддаются восстановлению. Всё завершилось братаньем, ко времени пущенной слезой, и согласием Алекса, по мере сил своих, содействовать восшествию на престол Наследника Российского престола, Великого Князя Владимира Кирилловича.

Это был единственный акт непосредственного соучастия нашего героя в активной политической деятельности тех «весёлых» лет. Больше всего позабавил Алекса ответ его нового знакомого на прямой вопрос: «Зачем я то вам нужен»? «Понимаешь, - сказал тот, - у нас полувоенная организация, а настоящих военных нет. Ты бы очень пригодился».

За исключением этого эпизода, Алекс предпочитал наблюдать за происходящим со стороны. Даже не просто за происходящим, а за жизнью вообще. И даже не просто наблюдать, а созерцать. Где-то там, в глубине своего существа, Алекс чувствовал, что со временем это положение дел изменится. Причём настолько, что одним своим отношением к той или иной ситуации, он сможет непосредственным образом влиять на её результат. Поэтому, созерцая из позиции стороннего наблюдателя, он готовил себя к обретенью «способности быть причиной», для чего требовалась абсолютная беспристрастность и личная не заинтересованность. А это, как известно, далеко не так просто. Впрочем, Алекс уже давно понимал, что простота - это всего лишь индикатор достижения определённого уровня развития, и зависит только от его способности набирать и удерживать определённый количественный и качественный уровень энергии. Если что-то кажется тебе непонятным, недостижимым, или требует приложения значительных усилий - значит, тебе просто не хватает энергии. Умерь амбиции, прими как данность, что «всё и сразу» не получится, но не смиряйся, а по крупице набирай то необходимое количество энергии, при достижении которого и произойдёт тот качественный скачок, когда всё то, во что ты упирался, как в каменную стену, начнёт получаться у тебя легко и просто, как бы, само по себе. Знать бы ещё, как именно набрать это количество…

Глава 12,

которая служит продолжением предыдущей.

И как же наш герой решал эту проблему? Да никак. Он просто брался за всё, что вызывало у него интерес. Занимался, понемногу, целительством, пробовал осуществить «астральный выход», немного «сновидел», но быстро понял, что это не его путь, и, если пользоваться терминологией Кастанеды, он - типичный сталкер.

Впрочем, интересный опыт, так или иначе, приобретался. Как-то раз, задремав на диване в гостиной, дома никого не было, Алекс почувствовал, что его спина отрывается от дивана, а сам он, подобно Ваньке-Встаньке, принимает вертикальное положение, с точкой опоры в пятках. Приоткрыв глаза, Алекс обнаружил, что он стоит, упираясь носом в торцевую поверхность шкафа, который в том месте вовсе не стоял. Люстра горела, хотя никто её не включал. Телевизор тоже работал, чего также быть не могло. Скосив глаза влево, к стене, Алекс убедился, что обои совершенно другие. Но самое удивительное, это то, что в комнате он находился не один. Сделав попытку повернуть голову в направлении этого, или этих «некто», Алекс куда-то провалился. Свет снова померк, голоса и шумы стихли, а «Ванька-Встанька» медленно занял горизонтальное положение. Вновь ощутив себя лежащим на диване, Алекс открыл глаза. Верхний свет не горел, телевизор тихо стоял на штатном месте, а сам он чувствовал, что получил какую-то информацию, и извлечь её из своего подсознания, его задача на ближайшее время.

Впрочем, информацию Алекс получал не только столь экстравагантным образом. Благо, всевозможной литературы хватало. Так, изучил он все изданные на тот момент книги Кастанеды, объёмный самиздатовский фолиант, посвящённый Дзен – буддизму, труды по магии Папюса, Седира, Тухолки и Элифаса Леви, «Тайную доктрину» мадам Блаватской, «Теософию» г-на Штайнера, и многое, многое другое.

В который раз, в голове Алекса образовалась дикая мешанина, разобраться в которой ему было крайне тяжело. Требовалась «точка опоры», базовая система, опираясь на которую, можно было «навести порядок на чердаке», а, главное, достичь новых результатов в практике, без чего Алекс почитал любую теорию бесполезной и бессмысленной.

Таковой стала система, изложенная в трилогии Бориса Моисеевича Магистра «Магия для магов». Не обошлось без курьёза. Изучив, и сразу взяв на вооружение, две первые книги, Алекс долго «охотился» за третьей. И вот, когда заветная «Бешеная скачка на бледном коне» оказалась у него в руках, он ощутил настоящий шок. «Да это же бред какой-то!», мысленно восклицал он. Разочарованный, обманутый в своих самых лучших ожиданиях, наш герой поставил крест на Маге, но, совершенно неожиданно для себя самого, пережил, причём неоднократно, «прорыв из подсознания», сходный с тем, что был описан у Бориса Моисеевича.

Алекс привык верить только собственным ощущениям и переживаниям. Ничей авторитет просто не мог оказать на него такого влияния, тем более, подобных «авторитетов» он уже к этому моменту перечитал, да и повидал, не великое, но множество. Сразу же пытаясь осуществить на практике новое знание, Алекс что-то принимал от этих «авторитетов», что-то отметал, но никогда совпадение собственного внутреннего опыта и опыта кого-то ещё, не было таким полным. И с того момента, Алекс начал называть себя Магом, ибо такова была изначально его сущность.

Здесь Автор хочет добавить пару слов от себя лично, покаяться в маленьком плагиате, ибо название «По эту сторону магии» - второе название «Бешеной скачки…» он бессовестно стащил у Магистра. Да простит меня уважаемый Мэтр, но, по впечатлению Автора, у него превалирует, всё же «та» сторона, тогда как «эта», выглядит несколько иначе.… Как здесь, например.

Однако вернёмся к нашему герою. Определившись, наконец, и со своей сущностью, и со своей позицией по отношению к остальному миру, и начав с этой позиции разбираться со своим личным опытом, Алекс продолжал жить привычной жизнью.

У него была работа, была «тусовка», состоящая из таких же «чудаков», как и он, были собутыльники, женщины, словом, всё, как у людей. До поры, до времени…

Глава 13,

в которой происходит встреча с «альтер эго».

Итак, три года прошли. В один прекрасный вечер, после работы, Алекс зашёл в бар попить пивка.

Здесь нужно пояснить, что процесс пития пива, невзирая на качество вышеупомянутого пива, с юных курсантских лет, приобрёл для Алекса некий ритуальный смысл. Да что там заморачиваться на смысле, это просто был ритуал, где каждое действие имело свой результат, и было идеально подогнано, дабы по завершению, достигнутое состояние характеризовалось всем комплексом элементов, а, следовательно, возникало чувство завершённости…. Которое, при желании, могло быть использовано для инициации чего-то нового.

Итак, Алекс зашёл попить пивка. Заведение, где он намеревался повести свой ритуал, было одно из самых старых, и одно из самых неблаговидных, в плане интерьера. В прежние времена, подобные клубы носили неблагозвучные наименования: «тошниловки».

«Тошниловка», в которой обосновался Алекс, была расположена напротив станции метро «Фрунзенская», и пользовалась огромной популярностью как у аборигенов-алкоголиков, так и у «голубых» - перехватчиков, которые вербовали свой контингент в преддверии душевых кабин Банного комплекса у Балтийского вокзала.

Отстояв, как положено, очередь, Алекс расположился за маленьким столиком, у которого уже допивали свою порцию двое мужчин, по внешнему виду, простые честные работяги. Их приятели, числом трое, находились по соседству, можно сказать, вплотную. Как правильно понял Алекс, вся компания собиралась отваливать, и была надежда на то, что среди очередных соседей окажется интересный собеседник, что не раз уже бывало, несмотря на некоторую сюрреалистичность заведения.

Алекс водрузил на стол три кружки пива, именно это количество он брал для первой части своего ритуала, затем поднял одну из них и выпил, не отрываясь и не переводя дыхание. Опростав, перелил в освободившуюся ёмкость содержимое второй кружки и, в том же темпе, отпил половину. Поставил кружку перед собой, не спеша, прислушиваясь к ощущениям, достал «Беломорину» и закурил. Сделал пару затяжек, и с удовольствием констатировал, что жить – хорошо.

Вот теперь, не спешно прихлёбывая пивко, потягивая папироску, наш герой начал обозревать помещение, разглядывая заполнявший его контингент.

Впрочем, не просто разглядывать, а, скорее, сканировать, что давно вошло у него в привычку. Так, он сразу вычислил несколько потенциально опасных личностей, от которых лучше всего было держаться подальше, а, в случае чего, ни в коем случае не поддаваться на провокации. За ними следовали вероятные собутыльники и возможные приятные собеседники, а среди немногочисленных представительниц прекрасного пола – те, с кем имело смысл найти повод случайно перекинуться словечком… Правда, не ранее, чем наступит хотя бы средняя степень опьянения.

Неожиданно идиллия прервалась. Алекс вдруг с изумлением понял, что его самого только что просканировали. Да ещё как! Это не было похоже на работу профессионала, например, опытного оперативника угрозыска или прошедшего специальную подготовку «особиста», как по привычке Алекс именовал сотрудников Госбезопасности, это было, это было…. В общем, его поимели в доли секунды, причём так, как он сам бы желал это делать в самых своих смелых мечтах.

Здесь снова возникает необходимость сделать маленькое пояснение. Одно время, поддавшись очарованию модного слова «экстрасенс», наш герой, со свойственным ему энтузиазмом, пытался развить у себя способности к сверхчувствительности. В результате поимел головную боль, как реакцию на перемену погоды, с которой справлялся, ой как не просто. Зато, наконец, понял, что никакой он не экстрасенс, а то, что изо всех сил пытался почувствовать, он, когда это надо, просто знает. Знает, и всё. Без каких либо промежуточных этапов в виде различных ощущений, в каких либо местах.

Вот и теперь, он знал, что его буквально просветили рентгеном, и весь он у кого-то, как на ладони, со всеми потрохами.

Алекс задёргался, несколько раз обвёл глазами посетителей, но взгляд ни на ком не задержался. Произнеся про себя матное слово, он схватил кружку и проглотил содержимое залпом. Это был непорядок. Более того, кощунство. Вторую половину второй кружки следовало допивать, делая маленькие глотки между затяжками, но отнюдь не так, как первую. Известно, что, снявши голову, по волосам не плачут. Поэтому Алекс схватил третью, и не перелил, как положено, из неё пиво в освободившуюся, нет, он злодейски поднёс её ко рту и отпил сразу половину. Поставил на стол, прикурил новую папиросу, и только тогда поймал на себе спокойный и слегка ироничный взгляд.

Взгляд принадлежал молодому человеку, стоявшему за соседним столом. Тем самым, где располагались большая часть компании, недавно покинувшей заведение. Судя по всему, он находился там давно, просто Алекс почему то не обратил на него никакого внимания.

Зато теперь, наш герой буквально впился взглядом в незнакомца. На вид ему было лет тридцать - тридцать три, словом, ровесник. Рост, как у Алекса, тёмные, коротко подстриженные волосы, но не вульгарно, под бандита или «нового русского», а скорее, по военному. Одет в том же стиле, что и Алекс: джинсы, ковбойка, куртка… Но лицо! Алекс был уверен, что видел его, причём не просто видел, оно было хорошо ему знакомо. Похожую физиономию он регулярно привык наблюдать в зеркале.

На столе перед незнакомцем стояли три кружки, две из которых были пусты, а из третьей он не спеша, прихлёбывал. И смотрел на Алекса в упор. Поймав его взгляд, улыбнулся уголками губ и сделал приглашающий кивок головой. Действительно, этот стол был расположен гораздо удобнее, чем тот, за которым исполнял свой скомканный ритуал Алекс. Поэтому он не колеблясь ни секунды, прихватил своё пиво и встал рядом с незнакомцем. Тот воспринял его перемещение, как нечто само собой разумеющееся, и протянул руку.

- Алекс, - представился незнакомец.

- Алекс, - автоматически ответствовал наш герой. Затем спохватился. – Алекс, в смысле, Алексей.

- Алекс, в смысле, Александр, - уточнил новый знакомый.

- Слава богу, - облегчённо выдохнул Алекс, - Я уже было, подумал, что у меня глюк.

- И часто у тебя бывают глюки? – Поинтересовался Александр. Ты, вроде, производишь впечатление в меру адекватного человека.

- Вот именно, что в меру…. Слушай, а наш с тобой разговор, как ты думаешь, вполне адекватен ситуации?

Александр рассмеялся.

- Ладно, проехали, - сказал он. – Ты уже понял?

- Что я должен был понять?

- Сам знаешь, что. Ты же меня всё же вычислил, я хотел раскрыться попозже, а ты меня снял. Хотя и не должен был. Да…. Не должен….

- Я из-за тебя сломал весь процесс пития пива, коему следовал неизменно на протяжении лет пятнадцати. Ты мне весь кайф обломал.

- Ага, теперь понятно. Я подстроился, а ты смешал карты…. Ты это сделал сознательно или само собой получилось?

- Если честно, само. Слушай, а кто ты есть такой, и какое у тебя до меня дело? Ты, часом, не из той весёлой компании, что меня якобы вербовали на Севере?

- Про это, я думаю, ты мне ещё расскажешь, а что до первых двух вопросов, изволь. Только, если честно, никакого дела до тебя у меня нет. Точнее, не было, пока тебя не увидел. Теперь есть, но, честное слово, пока и сам не знаю, какое.

Беседа затянулась часа на два. Новые знакомцы взяли ещё по пять кружек «жидкого хлеба» и отлучались только «стравить давление». Бар был набит битком, дым стоял коромыслом, производимый посетителями шум достигал какого-то немыслимого уровня, но к столу, где, почти соприкасаясь головами, взахлёб делились подробностями своей биографии два почти неотличимых друг от друга молодых человека, никто не подходил.

Так, наш герой узнал, что Алекс номер два – в недавнем прошлом офицер-десантник. Уволился примерно в то же самое время. Разведён. Работает в охране, но занимается ещё какими-то делами, приносящими неплохой доход. Образован, эрудирован, из интеллигентной семьи…. Самое главное, интерес ко всему запредельному проявился в раннем детстве. Но вот по-настоящему «пробило» его в десантуре, где Александр командовал взводом разведки. Он проходил специальную подготовку, после которой самые обычные люди овладевают возможностями, которые и не снились многим «великим Гуру», вещающим об обретении Сиддх, но не имеющим ни к самим Сиддхам, ни к их обретению, никакого полового отношения.

Александр, как оказалось, изначально был не самым обычным. Поэтому возможности, которые он приобрёл, выходили далеко за рамки программы специальной подготовки. У него хватило ума скрыть это от своих наставников, и, как только представилась возможность, покинуть «несокрушимую и легендарную». Теперь он тихонечко жил, особо не привлекая к себе внимания, и совершенствовался дальше, ибо, запущенный однажды, процесс набирал обороты, и конца пока не предвиделось.

- Ты понимаешь, - заплетающимся языком подытожил свой рассказ Алекс 2-ой, - я же и не собирался вовсе залезать в этот гадюшник. Меня сюда просто впёрло. И вот, пожалуйста, ты. Что с тобой делать, не знаю.

- Ха, он не знает…. Это я не знаю, что мне с тобой делать…, - фыркнул Алекс 1-ый, - Хотя, нет, ты, братишка, однако крут. Я бы у тебя чему-нибудь поучился….

На том и порешили. Обменялись телефонами, адресами, и разъехались по домам. Алекс чувствовал, что произошло что-то очень для него важное, начался новый этап его жизни. И ещё, он понял, что теперь у него есть друг, на которого можно положиться в любой ситуации.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ